Голодная луна

— Так он осматривался в поисках полицейских, когда услышал звуки приближающегося шествия. Тогда он сказал себе: он приехал сюда ради того, чтобы посмотреть на шествие, таким образом он сможет возместить ценность украденных денег. В тот момент, когда уже показалась приближающаяся процессия, он вдруг видит шестипенсовик, лежащий на середине дороги. Тогда он выходит на дорогу и уже почти нагибается, чтобы схватить монету, но в это время подходит процессия, и ему что-то надевают на спину. В следующий момент он говорит: «Все, что я совершил, — это нагнулся за этой монетой, потому что я чувствовал себя счастливым, а кто-то окрестил мне спину». Но Иисус отвечает тогда ему: «Хочешь услышать еще одну хорошую новость? Это действительно твой самый счастливый день».

Джасти широко разинул рот не столько из-за ее «шутки», сколько из-за смеха и аплодисментов, которыми приветствовали кульминационную фразу. Только теперь он заметил, что многие люди в пивной пили некрепкие напитки, и начал понимать, что видел многих из этих людей на сборище у Мэнна, в хоре. Он должен сообщить об этом продюсерам из Шеффилда, но прежде чем ему удалось пробраться к ним, они боком вышли из пивной.

Джасти поплелся обратно в свой угол. Они даже не дали ему шанса оправдаться. Молодая женщина рассказывала анекдоты о Фоме Неверующем и Дне Пятидесятницы, чем увеличивала число аплодисментов. Закончив рассказывать истории, она сказала:

— Желаете ли вы еще послушать историю?

— Я думаю, что всем нам не помешало бы немного музыки, — возразил владелец пивной, явно недовольный развитием событий этого вечера. Билли Белл уже подхватил свою гитару, когда голос в глубине бара сказал:

— Есть древняя баллада, которую я хотел бы вам напомнить перед праздником Середины Лета…

Это был Натаниэль Нидэм, старожил Мунвэла, который жил в доме на вересковых пустошах. Хотя люди и утверждали, что ему было больше ста лет, он на многое еще был способен. Он поднял свое длинное, сморщенное лицо к дубовым перекладинам, его белые волосы рассыпались по воротнику, и он начал петь сильным, чистым, но немного гнусавым голосом:

Три смелых парня отправились гулять, когда солнце еще было в зените,
Поклявшись, что они найдут Гари Муни и выколют ему очи…

— Здесь вступает хор, теперь присоединяйтесь, если хотите:

Провались, Гари Муни, не мучай нас боле,
У нас есть цветы умилостивить тебя, которые мы оставляем у твоего порога…

Три смелых парня отправились гулять, пошли в лес.

Они отыскали Гари Муни, когда света было еще много.

. .

Провались, Гари Муни…

Он пел, но из всех один лишь хозяин присоединился к нему. Старый человек продолжал, странно улыбаясь самому себе:

Три смелых парня, они срубили его ветвь за ветвью,
Они скатили его вниз, когда свет уже стал меркнуть…
Три смелых парня отправились гулять, когда взошла луна вновь,
Они пошли назад убедиться в победе своей…
Они услышали хохот Гари Муни, который мертвых пробуждал:
«Эй, ребята забрали мои глаза, но заплатят за это головами своими»…

. .

Один храбрый парень сложил голову в дыре:
Гари Муни получил его голову и душу…
Два храбрых парня закрыли накрепко свои дома,
Но засов и замок открываются на стук мертвеца…
«Кто стучит? Дай мне услышать твой крик!»
«Это твой друг, пришел и зовет тебя, и нет у него ничего над воротником…»

. .

Прыгай в окно и беги как заяц!
Где бы ты ни прятался, Гари Муни услышит, где ты…

. .

Два храбрых парня сложили свои головы:
Два тела гуляют, и еще одно идет…
Старая луна смеется, скаля зубы:
Священник в колодце и ночь на солнце…
И никто не уходит, пока жив Гари Муни…

Провались, Гари Муни, не мучай нас боле,

У нас есть цветы умилостивить тебя, которые мы оставляем у твоего порога…