Голодная пустошь

— Тебе удобно, Джейми? — спросила она, отводя волосы от его лица. Бабаха поразила ласковость ее тона, сочувствие к человеку, который только что угрожал выбить из нее все дерьмо. И которого она оглушила дубинкой.

— Я закрою дверь, ладно? И попрошу медсестру тебя осмотреть. Потом можешь поспать, а утром поговорим.

Прислонившись к стене, Бабах скрестил руки на груди, вытянул ноги и разглядывал Тану сквозь решетку. Он отдавал себе отчет, почему тут стоит: потому что в числе его обязанностей — знать, что происходит в этом поселке, кто с кем дружит, кто к кому подлизывается. К тому же ему стало интересно, чем руководствовался Удав, избив сына вождя. Джейми казался приличным человеком. И, наконец, не мешало узнать, как работает новый полицейский и может ли ее работа подорвать его планы.

Джейми застонал, потом забормотал:

— Никогда… она не должна была… туда, где кости… Нельзя… Нельзя трогать… покинутые кости. Я сказал Калебу — нельзя. Плохо… покинутые… кости…

Бабах нахмурился.

— Что ты сказал, Джейми? — спросила Тана, наклонившись к нему.

Джейми вскрикнул, веки задрожали. Изо рта сползла струйка слюны.

— Согрешила, она… Селена… голодные… мертвые пришли… Забрали ее на свою сторону… темную сторону…

Она подняла глаза, поймала взгляд Бабаха.

— Я же говорю, это грибы. Могли вызвать глюки. Утром все будет нормально.

Она вышла, закрыла дверь. Бабах прошел за ней в кабинет, где стояли три железных стола и дверь с кассовым окном. Стол у двери занимала Розали, другой принадлежал Тане, третий пустовал в ожидании офицера. В дальнем углу, в арке, был уголок-кухня, рядом горела печь. В главный кабинет вели три двери. Бабах знал, что за первой находятся комната для хранения оружия, склад, сейф для вещдоков и крошечная комната с койкой. Вторая вела на лестницу, а оттуда — в скромное жилище полицейского. Третья — в комнату для допросов.

Тана стянула куртку, повесила на спинку стула.

— Я пошел за Адди, медсестрой, — сказал он.

— Почему ты там оказался?

— Где?

— В «Красном лосе». Зачем ты поперся туда с ружьем?

— Я был в столовой, и мне сказали, что там драка и что ты помчалась туда, — он улыбнулся, — разнимать.

— Так ты спасать меня решил?

— Нет, прекратить драку. Я знаю, чем это может кончиться.

Тана посмотрела ему в глаза, изучая, оценивая. Она была такой бледной, что глаза казались черными дырами. Рану на щеке нужно было осмотреть. К утру проявится синяк. Он подумал — интересно, как она выдержала то, что увидела у Ледяного озера, как теперь с этим живет. А впрочем, ему не было до нее дела. Он знать ничего не хотел. И чувствовать тоже. Не хватало думать об этой станции, о работе полицейских, обо всем, на что наводили эти мысли. Да, это вызывало воспоминания. Дерьмовые воспоминания. Он знал, что никогда не спасется от них, не излечится… и они всегда будут его слабостью.

— Почему Удав напал на Калеба Петерса? — спросила она.

— Не знаю. Я приехал после тебя. — Он помолчал, потом добавил: — Что ты имела в виду, когда сказала Джейми — я понимаю, как тебе плохо? Из-за Селены?

Она молчала, словно раздумывая, стоит ли ему говорить. Стоит ли ему доверять. Бабах знал, кого она видит. Старого, уставшего мерзавца. Того, кто нарушает закон и продает детям алкоголь. Того, кто может переспать с четырнадцатилетней. Рот наполнил горький вкус отвращения к себе. Он был старше Таны по меньшей мере лет на пятнадцать, и теперь, глядя в ее свежее, серьезное лицо, он ощущал каждую прожитую минуту. Ощущал, что настолько же мерзок, насколько она невинна.

— Ты знаешь, в каких отношениях были Джейми и Селена? Они встречались? — спросила она.

Большая, похожая на волка собака, седая и по виду такая же старая, каким ощутил себя Бабах, подошла и обнюхала его ногу. Он наклонился, почесал ее за ухом, нащупал шрамы.

— Не знаю. Может.

— А что это за грибы?

— Не знаю ботаническое название, — соврал он. — Местные называют их на своем наречии, слово означает что-то вроде «борец с людьми». Марси Делла из столовой говорила, что старые воины и охотники на медведей пили этот чай перед тем, как идти в бой. Еще его давали мальчикам при ритуалах. — Он повернулся, пошел к двери. — Я приведу Адди, и она расскажет, какие вещества добывают из местных растений. С передозом и отравлениями разбирается она.

Открыв дверь и впустив холод, он сказал, не глядя на нее:

— Хочешь, принесу тебе еды? По-моему, ты голодная.

Она не ответила. Он бросил взгляд через плечо: ее глаза блестели. Она вытерла рот ладонью. Рука тряслась.

— Да, — ответила она очень тихо. — Спасибо.

Он вышел за порог, захлопнул дверь. Срань господня, сказал он себе, да что ты творишь?

Снаружи завывал ветер. Близилась буря.

Пробираясь по хрустящей корке замерзшего снега, он чувствовал, будто перешел границу разумного, будто заключил сделку с дьяволом.

И теперь пожалеет об этом.

ГЛАВА 14

— Утром у него будет страшно болеть голова, — сказала Адди Армстронг, открывая аптечку. — Но все это Джейми Удаву уже случалось пережить.