Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Другие, например Киселёв, описывали положение с беженцами в еще более резких выражениях, называя усилия по поселению вопросом «жизни и смерти» для лагерей беженцев, не имеющих средств к существованию861. Таким образом, если некогда программа оседания на землю стала основанием для яростного натиска на казахский образ жизни и причиной начала самого голода, то теперь она вводилась вновь – уже с целью спасения обездоленных казахов и прекращения экономического кризиса, опустошившего республику. К середине 1933 года республиканские чиновники, возобновившие усилия по седентаризации казахов, насильно переместили и посадили на землю более полумиллиона беженцев. Большинство из этих беженцев (402 627 человек) оказались в колхозах, а остальные были направлены на производство хлопка, сахарной свеклы и табака (33 тысячи человек) или в совхозы (73 806 человек)862.

На собрании комиссии, которую возглавлял Рыскулов, было объявлено, что партия окажет дополнительную помощь бездомным казахским детям как в Казахстане, так и в соседних регионах, а также удвоит число воспитателей в детских домах республики863. Кроме того, чиновникам было поручено создание «детских бригад», которые бы обошли улицы городов республики и привели брошенных и голодающих казахских детей в детские дома. К концу осени 1933 года положение с беспризорниками в Казахстане несколько улучшилось, и представитель детской комиссии, обсуждая эту проблему, заметил: «Недостатков еще много, но их уже меньше, чем было»864.

Наблюдались сдвиги и в отношении партии к животноводству. В июне 1933 года Совнарком СССР дал разрешение на дополнительные закупки скота в Синьцзяне с целью пополнения стад Казахстана, тем самым признав, насколько сильно сократились казахские стада. Республика, прежде являвшаяся главным поставщиком скота в Советском Союзе, теперь сама зависела от поступлений животных из Китая. В Синьцзяне планировалось закупить около 50 тысяч животных, в том числе лошадей, коров, овец и коз, а еще 70 тысяч предполагалось приобрести у китайских торговцев на сезонных рынках в самом Казахстане – в Алма-Атинской и Восточно-Казахстанской областях865.

К концу 1933 года власти ослабили свое давление, направленное на поселение казахов в тех областях, куда те бежали. А в 1934 году было заявлено, что массовый отток казахов за пределы республики «ликвидирован»866. Власти вновь стали пытаться вернуть некоторое количество беженцев в Казахстан; этот проект, целью которого было поселить беженцев-казахов в местах, где недоставало рабочих рук, в первую очередь в местах производства сахарной свеклы и хлопка, растянулся почти до конца 1930-х годов. Несмотря на прежние предупреждения партийного руководства, мероприятия по возвращению беженцев вновь не обошлись без обвинений в дискриминации и разжигании национальных конфликтов. Местные чиновники из соседних республик сообщали, что значительная часть их усилий по интеграции беженцев-казахов потерпела крах, поскольку местные жители изгоняли откочевщиков силой. Казахские чиновники республиканского уровня продолжали обвинять соседние регионы то в игнорировании беженцев-казахов, то в пользовании их рабочей силой и скотом.

Затратные государственные меры по перемещению беженцев растянулись на бóльшую часть 1930-х годов, надолго пережив сам голод. В 1935 году в Узбекистане продолжали жить тысячи обездоленных беженцев-казахов, занимавших самое маргинальное положение в обществе. Они жили под открытым небом и переходили из одного колхоза в другой в поисках пропитания, подвергаясь нападкам со стороны местного населения, которое называло их «людоедами» или «немусульманами». Некоторые беженцы-казахи, способные к работе, устроились на заводы и в колхозы, и казахские чиновники гневно обвиняли узбекское правительство в том, что оно отказывается возвращать в Казахстан лучших работников (ударников) из числа беженцев867. Но даже когда Казахстану и его соседям удавалось достичь согласия по поводу процедуры возвращения беженцев, осуществляемые с этой целью мероприятия нередко приводили лишь к дальнейшему увеличению смертности. В конце 1933 года власти Кара-Калпакии собрали группу беженцев-казахов, чтобы отправить их в Казахстан через Аральское море – на пароме. Многие беженцы так долго ждали его прибытия, что умерли от голода; другие, поняв, что паром может так и не прийти, отправились домой пешком через пустыню. Когда же судно наконец прибыло и казахи погрузились на борт, многих ждала смерть, потому что еды и воды на пароме оказалось недостаточно868.