Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Сокращение числа животных привело к изменению всего ритма жизни в казахском ауле. Шаяхметов вспоминал, что «над аулом висела зловещая тишина: ни мычания, ни блеяния, ни ржания»542. Подобная же тишина, как выяснил чиновник Алма-Атинского округа, воцарилась и в колхозах Аксуйского района: «Колхоз „Жоламан“ 16[-го] аулсовета имеет 140 дворов, не имеет ни одной животной скотины, не только лошадей, но нет даже овцы, козленка, даже нет во всем колхозе дворовой собаки. Колхоз „Берлик“ 15[-го] аулсовета имеет 5 полуживых лошадей, колхоз „Оркен“ объединяет 210 дворов, имеет 3 тягла и больше также никакого скота». Он продолжал: «Берите любой колхоз – тягло потеряно, разворовано, уничтожено. Из 500 лошадей, которые область дала, все съедены»543.

Хотя сокращение численности скота было, вероятно, наиболее ужасающим именно в Казахстане, подобные же процессы происходили в ходе первой волны коллективизации и в Бурят-Монголии, и в Киргизии – в других регионах Советского Союза с многочисленным кочевым населением. Вместо того чтобы сделать животноводство более эффективным, коллективизация повлекла уничтожение скота – важнейшего хозяйственного ресурса. Пытаясь остановить этот повсеместный процесс, 20 февраля 1930 года Политбюро издало постановление «О коллективизации и борьбе с кулачеством в национальных и экономически отсталых районах». Постановление призывало к осторожным действиям в регионах с большим количеством скота, к проведению подготовительной работы до начала коллективизации. Но не предлагало никаких конкретных изменений в политике, кроме «исправления» поведения кочевых жителей, тем самым подразумевая, что в уменьшении численности скота виновны не директивы партии, а сами кочевники544.

На угрозу коллективизации кочевники ответили бегством через границу и забоем скота. Однако сами по себе эти действия были не только стратегией, применяемой в чрезвычайных ситуациях, но и каждодневными хозяйственными методами. Многие казахи в ходе сезонных миграций пересекали границу с Китаем. Поздней осенью казахи забивали часть своего скота, заготавливая мясо на зиму, – практика, известная под названием «согым» (соғым). Таким способом казахи обеспечивали себя пищей на зиму (то есть на то время, когда их животные давали недостаточно молока), а также избавляли себя от необходимости искать пастбища для большого числа животных в скудные зимние месяцы. Но постановление Политбюро размыло границу между каждодневными и экстраординарными мерами и криминализовало ряд обыкновенных практик, необходимых для поддержания кочевого образа жизни. Чиновники теперь могли предпринимать в отношении кочевников, «пытающихся эмигрировать за границу с целью угона скота», жесткие действия, вплоть до конфискации скота и всего имущества, а ОГПУ получило приказ укрепить пограничные патрули в регионах кочевого скотоводства545. Местным властям было дозволено принять «решительные меры» против убоя скота в регионах, населенных кочевниками546. Теперь власти Казахстана изображали согым преступным деянием, тем самым лишая казахов главного источника пищи в зимнее время547.

Этот натиск на кочевой образ жизни привел к дальнейшему росту недовольства народа. За первые шесть месяцев 1930 года более 80 тысяч жителей республики приняли участие в восстаниях – в некоторых из них участвовало не менее 3 тысяч человек548. Впрочем, первая волна коллективизации вызвала беспорядки по всему Советскому Союзу. В статье, опубликованной 2 марта 1930 года в «Правде», Сталин пошел на попятную. При этом в разрушительных последствиях коллективизации он обвинил не избранные им самим насильственные методы, а местных деятелей, которые, испытывая «головокружение от успехов», бросились перевыполнять план и коллективизировать огромные сельские просторы. И хотя именно московское руководство поощряло стремительную коллективизацию «отсталых» национальных регионов, Сталин подверг критике местных чиновников за то, что они решили «механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые». Он писал: «Надо тщательно учитывать разнообразие условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства»549.