Голодные Игры: Восставшие из пепла (СИ)

Наконец я понимаю, что в Тренировочном Зале я не одна. Сверлю взглядом Пита и недовольно хмурюсь.

– Почему ты не ушел с остальными?!

– А должен был?

– Я плачу и не хочу, чтобы кто-то успокаивал меня. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в подобном состоянии. Я вообще ничего не хочу. Уходи.

– Да, когда же ты наконец поймешь… – нервно рычит Пит, и усаживается рядом со мной.

Он больно встряхивает меня за плечи, и я удивленно морщусь.

– Нет у тебя больше роскоши, как страдать одной, понимаешь? Как и нет того Пита, что слушал каждого твоего приказа. Нет, того, кто считал тебя слишком сильной, чтобы позволят выедать себя изнутри, Китнисс. Знаешь, это сильно достает, когда твоя девушка не доверяет тебе даже такую мелочь, как собственные слезы.

– Твоя кто? Моего соглашения тебе не требуется? – фырчу я.

– Не требуется, – резко обрывает он, – Охмор – отличная вещь, Китнисс. Заставляет все пережить заново, переосмыслить прожитое. И знаешь, либо ты принимаешь меня таким, каким я стал, либо живешь воспоминаниями о несчастном Пите Мелларке из Дистрикта-12.

Его тон пугает меня. Это словно вызов. Словно отчаянное признание, но, кажется, оно граничит с сумасшествием. Как Пит Мелларк из Дитрикта-12, отличается от того, кто сейчас передо мной?!

– Пит, я не…

– Нет, Китнисс. Ты ждешь того, что вернется прежний Мальчик с хлебом, но его нет. Его унесли Игры и охмор. Его унесла вся та боль потерь и страданий, экспериментов в Капитолии, и теперь нет даже надежды на то, что он вернется. Ты считаешь, что я – монстр, но я … это я, Китнисс. Я парень, который все эти годы любил тебя и если бы не эта любовь, охмор бы свел меня с ума… Как Эффи, как сотни других заключенных. И я не желаю знать ,что ты ждешь кого-то – ждешь кого-то, кроме меня.

Я смотрю в его широко открытые глаза, чувствую, как его пальцы больно впиваются в кожу плеч. Мне становится страшно и невыносимо тошно – я просто не могу поверить его словам. Он утверждал, что не может пойти на смерть ради меня – но разве я просила этого? Я лишь хотела быть с ним. Верить в него. Жить ощущением той безопасности, которую он дарил мне, а теперь…

– Это будет только твой выбор, и я не хочу давить на тебя. Мы оба приняли решения, от которых не отступимся. Мои слова подействовали, верно? Но не так, как мне хотелось бы…

Слова отзываются во мне пульсацией. Я смаргиваю с глаз накатившую слезинку и утыкаюсь взглядом в пол – тело разрывают изнутри…

Он протягивает свою ладонь ко мне и, улыбаясь, говорит:

– Это тебе.

В руках Пита покоится круглая, перламутровая, практически прозрачная жемчужина, которая на свету переливается сотнями цветами радуги. Я невольно любуюсь ею и начинаю думать обо всем и сразу: Гейле, медальоне, маме и Прим. Наверное, это отображается на моей лице, потому, что улыбка пропадает с его лица.

– Медальон не подействовал?

– Подействовал, – вру я.

– Но не так, как мне хотелось бы…

И эта схожесть – словно ксерокопия из прошлого – эти слова полные отчаянья и грусти, заставляют меня по-другому видеть моего мальчика с хлебом. Нет, он все тот же, с новыми изгибами характера, но все тем же бесконечно добрым сердцем, самоотдачей, которая заставит всколыхнуть чужие сердца. Пит, который собирался спасти меня на 74-ых Голодных Играх; Пит, который врал Капитолию о моей беременности; Пит, который был рядом каждую минуту – это он. И он рядом со мной – так близко, что я чувствую его запах. Я чувствую, как слезы, словно сдавшись, стекают по щекам. Я могу быть сильной. Могу быть самоотверженной. Могу быть храброй.

Но я должна быть слабой, чтобы раз за разом становиться сильной. Я беру его руки в свои, и прячу в них свое заплаканное лицо. Он, кажется, шокирован, но это пройдет, как только Пит сообразит, что я доверяюсь ему.

– Ты нужен мне, – слабо прошу я.

– И я буду рядом, – отвечает он.

Его рука касается моих волос, словно переплетая их, я чувствую умиротворение и слабость. Но настоящей неожиданностью становятся его следующие слова:

– Всегда, Китнисс…

========== Глава 28 : Жатва ==========

Дорогой мой Читатель. Это последняя глава первого раздела и третьей части. Конечно, второй будет во много крат меньше, но все же мне хочется знать именно твое мнение. Не пропускай этих строк - я вложила в эту работу частичку себя, и твое мнение - мнение каждого читателя - для меня очень важно. Хочу знать не зря ли все это? С любовью, Громова.

Платье кажется мне прекрасным. Оно будто сшито из тысячи идеально отсроченных и переплетенных нитей золота. Корсет не впивается, а аккуратно облегает мою фигуру – это произведение искусства создано именно для меня. Белый шелк оставляет бледно-бежевый оттенок свечения на лице моей подруги. Ее глаза восторженно сияют, на щеках я замечаю бисеринки слез.