Голограф (СИ)

— Ты что натворил? — закричал он с порога и бросился включать телевизор. — Полюбуйся. И не вздумай отпираться, я сразу понял, что это твоя работа.

С экрана открылась ужасающая картина: вдаль, на сколько хватало глаз, шла полоса нагромождений земли, деревьев и обломков зданий. Поезд, сошедший с рельс, перевернутые автомобили и полуразрушенный мост дополняли картину бедствия. Общий вид стал сдвигаться, видимо, снимали с вертолета, и на горизонте появились сполохи огня и клубы черного дыма. Горела нефтеналивная станция. Обзор шел всего несколько минут, но и их хватило, чтобы понять: есть многочисленные жертвы с обеих сторон раздела.

— А теперь говори, что ты сделал! — в гневе закричал директор. — Связи сМосквой нет, ни один телефон не отвечает, интернета нет, по телевизору только местный канал. Это так ты квантовую теорию проверил? В общем, я вызываю охрану, отвечать за тебя не собираюсь, хотя, уже и так по уши в дерьме.

— Леонид Андреевич, там пробились к реактору, вас зовут, — крикнула в дверь секретарша.

Мы быстро спустились вниз и прошли к отдельно стоящему зданию без окон. У входа навалены обломки бетона и кирпичей, двое в спецовках сворачивают шланги автогена. Увидев нас, навстречу подбежал человек в грязном халате, как я понял, замдиректора.

— Бронированную дверь пришлось резать автогеном, — сообщил он, запыхавшись, — проход к реактору был завален, еле пробились.

Мы прошли в здание и по лестнице спустились на шесть пролетов вниз. Бункерная дверь вскрыта автогеном, за ней видны обломки бетона и куски штукатурки. Входим в коридор, едва очищенный посередине от мусора. Справа и слева – выбитые взрывной волной двери, за ними видны стойки с приборами и какое-то оборудование. Проходим дальше и входим в длинный зал.

— Что это? — вскрикивает идущий впереди директор.

В дальнем конце зала среди обломков металлических конструкций висит в воздухе ярко-белый шар полутора метров в диаметре.

— Он висит на месте взорванного реактора, — подсказал замдиректора, — радиации нет, проверили, но близко подходить боимся.

— Откуда он берет энергию? — спросил директор, повернувшись ко мне.

— Очевидно, из вакуума, — ответил я, вспомнив, что и станция черпает энергию оттуда же.

Заметив, что по поверхности шара струятся золотистые узоры, решил рассмотреть получше и подошел к нему шагов на пятьдесят. Видимо, этот шар и вызвал перехлест миров и перегрузку энергосистемы Дома. Надо как-то избавиться от него, но как? Если только, отправить в какой-нибудь короткоживущий безлюдный мир, как я это сделал с Николаем.

Вспомнив картину разрушений, показанную в новостях, я попытался вызвать в себе волну, поднявшуюся во мне, когда я отправлял Николая. И у меня получилось! Но не так, как я хотел! За шаром прорезалось огромное черное окно и, заглотив шар, стало накатываться на меня. Обернувшись, чтобы броситься назад, я наткнулся на Вику, стоявшую за спиной, и потерял на этом несколько секунд. Их хватило, чтобы накрыть нас с шаром заодно.

Вика, вскрикнув, прижалась ко мне, и было, от чего испугаться. Зал исчез, шар, оставшийся за спиной, освещает голую безжизненную равнину вокруг, только впереди справа светится овал, сквозь который виден кусок полуразрушенного зала. Слева подальше выглядывает из темноты каменная башня этажей на шестнадцать высотой, на самом верху которого слабо светятся несколько окон. Еще левее – разбитый автомобиль, через открытое окно которого видно окровавленных мужчину и женщину, откинувшихся на спинках сидений. Кому понадобилось возводить башню в пустыне? И обо что тут умудрился разбиться автомобиль? Здесь же нет ничего.

Пока я изумленно осматривался вокруг, из двери башни показался мужчина и, приветливо помахав рукой, направился в нашу сторону. Следом вышли еще несколько человек и, увидев нас, тоже поспешили за ним. Конечно, интересно, что за публика обосновалась здесь, только что-то подозрительно резво эта компания чешет к нам. В это время открываются двери машины, и оттуда пытаются выбраться незадачливые пассажиры иномарки. Вика, заметив это, начинает оседать на меня, а я, решив, что с сердечным радушием хозяев познакомлюсь в другой раз, хватаю Вику в руки и быстрым шагом двигаю к овалу.

Заподозрив, что мы манкируем традициями гостеприимства, хозяева обиделись и галопом припустили за нами. Даже пассажиры иномарки, вихляя и хромая, пытались не отстать, чтобы выразить нам искреннюю признательность за дружеский визит. Последовав их примеру, ускорился и я, но с ужасом заметил, что овал сжимается, и к финишу забега мы едва пролезем в него. Так и случилось, топот ног был слышен уже совсем близко, когда, запыхавшись, я влетел в овал, и прямо за моей спиной он закрылся.

— Где вас носит, и что тут творится? — спросил директор, когда я с Викой в руках подошел к директору

— Еле удрали оттуда, — оправдался я, ставя очнувшуюся Вику на пол, — чертовщина какая-то.

— Ладно, пойдем к тебе, и ты мне все расскажешь, как на духу.

— Рассказывай, — заявил директор, когда мы втроем расселись в кресла в кабинете Алексея.