Голому – рубаха

– Как тут громкость убавляют? – в свою очередь осведомилась девушка. – Ты так кричишь, что у меня уши закладывает…

– А что же мне, молчать, что ли? – удивился Порнов. – То ты в черном кимоно голая коктейли пьешь, то в скафандре под вот таким одеялом знай себе дрыхнешь…

– Ты очень некультурный, – сказала Мич, сладко потягиваясь, – во-первых, не дрыхнешь, а спишь, во-вторых, не голая, а обнаженная, в-третьих… Что же в третьих?.. ах, да! В третьих, черное кимоно с чайными розами вот здесь и здесь? – она показала рукой на грудь и плечи.

– Именно!

– Это Броу. Я помню этот ее любимый халатик, – сказала Мич. – Ты спутал меня с моей сестричкой-близняшкой.

– Ты не говорила, что вы близняшки, – пробовал возражать Порнов; нынешнее открытие его совсем не радовало. Счастливый финал, окончание рейса, которые он себе успел нарисовать, начали медленно, но верно отдаляться.

– Разве? Ну, значит, забыла; сам бы мог догадаться; ты же видел Лео… Правда, мы очень похожи?

– По-моему, так не очень.

– Ну, а Броу – очень; говорю же – близнец; все, хватит! – возмутилась Мич. – Ты что, мне не веришь?!

– Верю – не верю, теперь-то какая разница, – уныло заметил Порнов; горячий душ и ледяное мартини таяли в бесконечной дали. – Это что же получается; выходит, я все три дня с твоей сестрой общался?…

– Расскажи, расскажи, – необычайно оживилась Мич, – как она тебе…

– Да я все больше через компьютер общался, – не понял ее оживления Порнов, – через радио…

– Понятно, что не через постель, – хихикнула Мич за стеклом шлема. – Но все же, как она тебе показалась?

– Вот нам сейчас говорить с тобой не о чем, как о твоей сестре!..

– А о чем же еще нам говорить?

– Например, о тебе.

– А что я, у меня все нормально… Тьфу, что это я; у меня как раз все хуже некуда, лежу тут, как в могиле; все бока отлежала.

– Нет уж, ты начни сначала, – попросил Порнов. – С того самого момента, как из кресла выпала.

– Да что тут рассказывать? Ну, выпала, закувыркалась вниз; приводнилась удачно, на ноги. Ушла под воду, думала – утону, но нет, всплыла. Давай смотреть, куда грести; вижу, впереди из воды вулкан торчит; голос в скафандре сказал, что до него километр – я обрадовалась. Еще он сказал, что с тобой связи нет – я расстроилась. Делать нечего, поплыла к земле; метров уже сто оставалось, когда из воды выскочила эта дура и проглотила меня. Я посидела, покручинилась, спросила у робота, что делать; он сказал, что система жизнеобеспечения у нас исправна, можем в ките хоть целый год жить. Я решила, что год – это слишком; решила дождаться, когда кит всплывет, и потом уж из него выбраться. Тут меня стало в сон клонить; если ты помнишь, меня этот гад («Любимое слово твоей сестры», – вставил Порнов; Мич согласно кивнула.) среди ночи поднял; вот я и решила доспать; как у вас говорят – себе на шею; среди ночи придавило меня этим языком – ни вздохнуть, ни охнуть – в переносном смысле, конечно; скафандр крепкий, что ему сделается! Вот, собственно, и все… Открываю глаза – тут ты стоишь!

– М-да, – сказал Порнов, – думал я, что ты в историю влипла, но чтобы так буквально!

– Еще как влипла, – согласилась Мич. – У тебя, я так понимаю, дела обстоят повеселей?!

– Обстояли, – поправил Порнов. – Ты не знаешь, тут шлем снять можно или нет? Сели бы, как следует, – выпили, закусили – у меня там с собой есть маленько; я бы тебе свою сказку рассказал…

– Увы, – Мич печально скривила губы, – чистая углекислота.

Этот гад, чтобы лучше нырять, похоже, весь кислород тканями поглощает; нечем здесь дышать…

– Жаль, – расстроился Порнов, – ну, слушай так, насухую.

– Давай, – согласилась Мич и подвинулась, освобождая ему место на диванчике. – Про Броу не забудь!

– Да далась она тебе, – пуще прежнего изумился Порнов.

– Сестра, как-никак, родная кровь, – пояснила Мич.

– Ладно, не забуду; сиди – и слушай!

Глава 2. Побег из чуда-юда

Конечно, повествование Порнова было много длинней и красочней предыдущего; Порнов не преминул живописать все мельчайшие детали своего туземного времяпровождения; лишь финальный аккорд с выпиванием настойки и последующей отключкой он решил опустить; не к лицу было опытному бойцу падать, как подкошенный, после первой рюмки, – и наш рассказчик плавно объехал этот подрывающий его алкогольное реноме момент. А в остальном он старательно придерживался правды жизни; местами хохмил, а, рассказывая о своем сражении за тоненький синий платочек, гордо продемонстрировал обгрызенный палец перчатки.

– Не может быть! – воскликнула Мич, разглядывая пластиковую нашлепку на порновском пальце. – Это же силикобор; чтобы перекусить, тут не крабья клешня, тут специальные кусачки нужны!

– Атомарный резак, – согласно кивнул Порнов, – но вот же, сама видишь!