Голос дороги

Каково же было удивление Илис, когда она, вернувшись часа через полтора с ознакомительной прогулки по городу, обнаружила и Грэма, и Роджера целыми и невредимыми; оба были в мирном настроении, сидели в комнате за столом и пили вино. При этом они вели светский разговор про оружие и приемы боя на мечах. Оба уже были не совсем трезвы, Грэм потихоньку мрачнел, Роджер, наоборот, веселел и становился все более добродушным. Тем не менее, они пока оставались довольны друг другом и миром вокруг. Илис пришла в ужас, отняла остатки вина, уговорила их поесть и лечь спать. Ни Грэм, ни Роджер не желали внимать голосу разума в лице своей спутницы, и Илис пришлось порядком повозиться с ними. Наверное, в тот момент она очень жалела, что с ними нет хотя бы еще одного здравомыслящего человека, да той же Марьяны. Уж слишком непросто управиться с двумя пьяными бугаями в одиночку.

Часть 4

1

Летом парковая ограда была, вероятно, скрыта под плотным покровом вьюна и дикого винограда, но теперь отчетливо просматривалась за сухими голыми плетями. Только благодаря ей и можно было понять, где заканчивается лес и начинается парк.

Миновав ее, Грэм натянул поводья и остановился, чтобы усмирить внезапно забившееся сердце.

— Чего стоим? — осведомилась Илис, которая с горящими любопытством глазами крутилась в седле. — Неужели приехали?

— Приехали, — ответил Грэм после короткой паузы. — Почти. Мы в парке.

— Так это парк? — вытаращила глаза Илис. — Серьезно? А я-то думала, что мы в лесу. Здесь всегда так было? Или это в знак траура после твоего исчезновения все так запустили?

— Здесь всегда так было, — сказал Грэм, пропустив мимо ушей реплику про знак траура. После стычки с Роджером он старался держать себя в руках, хотя сорваться хотелось, и не раз — Илис после вчерашнего пребывала в повышенно ядовитом расположении духа и то и дело нарывалась на грубость. — Насколько я знаю, парком никто никогда не занимался.

— Странно, — никак не могла успокоиться Илис. — Вот у нас на Латере… впрочем, какая разница. Деревья, они и в Самистре деревья. Так, в общем, тоже ничего.

— Спасибо на добром слове, — хмуро сказал Грэм. — Честное слово, мне прямо легче стало.

— Да не за что, — Илис улыбнулась ему одной из самых зубастых своих улыбок. — Ну, долго мы будем любоваться красотами природы? Я, конечно, понимаю, родной дом и все такое, но ведь холодно…

— Илис, заткнулась бы ты, — посоветовал Роджер, взглянув в лицо Грэму. Ни один, ни второй уже словно не помнили о вчерашнем столкновении и вели себя по отношению друг к другу как обычно. В частности, защищали друг друга от нападок исходящей ядом Илис. — Хотя бы на десять минут. Можешь сделать одолжение, или такое усилие для тебя нереально?

Грэм не стал дожидаться ответа Илис, тронул своего коня и потихоньку направил его вперед по слабо различимой тропинке. Парк был тих, и только ветер шумел в вершинах деревьев.

Он не торопился; сильное волнение снедало его. Если верить Гате, гостеприимной встречи ожидать не стоило. Да если бы даже Грэм и мог надеяться, что дома ему обрадуются, легче ему не стало бы. Все-таки, миновало больше шести лет, и вернулся он совсем не тем человеком, которого знали тут когда-то. Ненависти княгини и Нинели Грэм не боялся, хотя и знал, что столкнется с ней. Однако ему было неприятно, что он вызывает такие чувства. Он даже подумывал, не переписать ли ему, в самом деле, бумаги, как предлагала Гата, не разделить ли все имущество пополам между сестрами. Тем более, что у Нинели уже есть дети. Но он сильно сомневался, что даже такой поступок смягчит сестру и мачеху.

Грэм слышал, как позади него Илис разливается соловьем, обращаясь к пустому месту. Она сетовала на то, что вчера не смогла познакомиться с Гатой, хотя очень хотелось. Монолог ее сочувствия, да и вообще никакого отклика, в спутниках не вызвал, но она ничуть не смутилась, и поток пустословия продолжал изливаться в никуда. Роджеру скоро надоело ее слушать, он обогнал ее и пристроился рядом с Грэмом.

— Ты вчера признался сестре, что видел, как умер твой отец, — негромко сказал он, чуть наклонившись в седле.

Грэм удивленно взглянул на него.

— Ну и?

— Это правда?

— Тебе-то какое дело?..

— Ты ведь был заодно с теми ребятами, которые его порешили? — не унимался Роджер. — Ты был в банде, и твой отец невовремя к вам сунулся?..

Грэм вспыхнул от злости.

— Роджи, уймись!

Но Роджер только ухмыльнулся.

— Видишь ли, я к тому, что, кажется, слышал эту историю. Краем уха. Может быть, конечно, это не имеет к тебе отношения, но я все-таки думаю, что имеет. Лет шесть назад в Медее судили молодчиков из банды, которая довольно долго изводила окрестных жителей. Судили, в том числе, и за убийство какого-то северного нобиля. В этом убийстве обвинили одного мальчишку из банды, который якобы выдавал себя за сына этого вельможи. Не знаю, чем все закончилось для того парня, но выбор невелик — или эшафот, или каторга.