Голос империи

По залу пронесся, коротко поздоровавшись со всеми, Флоран. Маэстро выступал в роли распорядителя фуршета. Гаральд поймал себя на мысли, что в империи, благодаря активному влиянию лангардца, появилась прекрасная традиция — нормально кормить гостей во время длительных мероприятий. В тех же ниратских театрах, куда ему неоднократно доводилось ходить, культурная программа была намного богаче, а вот организация — однозначно хуже. Видите ли, в храмах искусства «жрать не принято». Поэтому во время антракта работал один-единственный буфет, где предлагали коньяк в пластмассовых стаканчиках редкой убогости и полностью соответствующую этому основному блюду скудную закуску. Нередко — в весьма заветренном состоянии. А, чтобы окончательно превратить представление в театр абсурда, буфет располагали рядом с туалетом. Чтобы пятьсот человек, стоящих в очереди, смогли в должной мере насладиться ароматами. Неясно, откуда появилась эта более чем сомнительная традиция, но в империи ее быстро удалось изжить.

Лангардцы о себе в шутку говорили, что они думают не только головой, но и желудком. Поэтому у них в театрах считалось хорошим тоном включать в стоимость билета фуршетный зал. Каковой стараниями Флорана теперь появился и в имперском театре.

Учитывая, что утром аппетит отбили новости, пообедать на работе не вышло, Гаральд не просто хотел есть. Ему было наплевать на все культурные традиции и правила этикета, вместе взятые и в пучок связанные. Поэтому, пользуясь тем, что все активно и громко обсуждали представление, он занял одно из кресел возле стены и уютно разместился там с огромной тарелкой закусок. На возможные косые взгляды ему тоже было плевать. Пусть хоть глаза сломают.

Теперь он спокойно ел и с интересом слушал разговоры. Банкетный зал гудел, обсуждая и саму постановку, и поведение императора — как ему удалось в таких безумных обстоятельствах сохранить столь завидное спокойствие. А мог бы и уйти. Но не ушел. Мог бы и прекратить! Но не прекратил.

«Стальные нервы у мужика», — подумал Гаральд.

И тут началось второе представление. Какая-то расфуфыренная девица подлетела к Фарадею и начала громко высказывать ему все, что думала. О его обещаниях, о том, что он посмел ее бросить, и что это за девка рядом с ним? По степени внезапности сей выпад можно было сравнить только с его неуместностью.

Лицо Фарадея изобразило перекошенную гримасу, которую моментально поймал в кадр репортажный фотограф. Лорд выругался так, что даже прошедший Военную академию капитан Райвен удивленно воззрился на всегда благостного старого паскудника.

Следующей жертвой стала леди Страго, мило чирикавшая с кем-то из таких же раззолоченных. Неопознанный пьяный юноша сбился с ритма шагов и буквально повис на леди. В кадр он попал ровно тот момент, когда крепко держал ее за плечо. Точнее, почти за пышную грудь.

Естественно, дальше последовали извинения, расшаркивания и заверения в исключительной случайности произошедшего, а также приглашения на ужин, где молодой человек будет истово замаливать свой промах. И пощечина в качестве ответа.

Гаральд отставил тарелку и подобрался: наблюдать за работой журналистских провокаторов было не менее увлекательно, чем за артистами балета. Особенно, если у тебя места в первом ряду, а не на импровизированной сцене. Но от Лори можно было ожидать чего угодно.

И рядом с ним тут же оказалась корреспондентка, высокая девица с огненными кудельками на голове и внушительным фотоаппаратом. Гаральд не вспомнил ее имени, но опознал: заместительница Лори. Она задержала на нем взгляд и сделала неуловимый жест — приподними подбородок. А затем взяла кадр, кивнула и самоустранилась. Остальные обитатели Хеске даже не приближались. Они словно игнорировали большого и заметного лорда.

Гаральд извлек из кармана телефон и отправил сообщение всего с одним словом:

«Шалишь?»

«Шалю».

А затем прилетело еще одно сообщение.

«Приятного аппетита, сладкий».

Лорд Райвен вернулся к еде. Хлеба и зрелищ этим вечером было в избытке.

— Рад, что тебе понравилось, — оценил содержимое тарелки внезапно материализовавшийся Флоран. Удивительным образом его также не касались нападки акул пера ни при каких обстоятельствах. Видимо, кормил вовремя. — О, мои солнышки идут!

Гаральд заинтересованно глянул туда, куда смотрел ресторатор. Венсан гордо шел под руку со своей новой протеже — той самой танцовщицей, которая так храбро изобразила Виктора на сегодняшнем представлении. И, похоже, направлялись они аккурат в их сторону.

Лорд Райвен встал, поприветствовал артистов и самым галантным образом поцеловал даме пальчики.

— Поздравляю с победой. Вы были обворожительны. Я потрясен вашей смелостью. И хотел бы лично поблагодарить вас за этот храбрый поступок.

Сафира моментально растерялась. За поступок? Смелый? Ей было совершенно непонятно, о чем вообще разговор. И это непонимание так ее озадачило, что она принялась рассматривать молодого человека, который уже забыл про нее и теперь рассыпался в комплиментах Венсану. Обсуждая с ним гениальность постановки, либретто и оригинальную композицию.