Голос крови

«Я лелею надежду жить, но я ненавижу эту жизнь,— мысли женщины текли медленно, ленива— я хочу умереть, но я не желаю радовать этих людей. Я хочу домой... Дом. Где мой дом? Я вампир, мои дом — Земля Золотой Луны. Но я здесь, в Тронарце. Это мой дом. Был. Зря я вернулась. Не нужно было. Что с моей дочерью? Жива ли она? Лучше бы Верис оставил меня умирать».

***

Никия возвышался над Неистовым, пригвоздив его сильными руками к полу и испуская алое пламя из бездонных глаз.

— Тебе было сказано, встречаемся на заброшенном складе,— прошипел крылатый.— Ты чуть не подверг всех нас смертельной опасности!

— Все было под контролем,— Нуккай с трудом выдыхал слова.— Отпусти!

— Ты сейчас же пойдешь со мной! У входа ждут Туон и Хавир, так что не смей сопротивляться!

Нуккай хрипло рассмеялся, глаза его гневно полыхнули:

— Сопротивляться тебе и Солдатам Короны? Разве я смею? Крылатый поморщился, обнажив два длинных клыка, и отпустил массивную шею Неистового. Они поднялись. Никия оглядел перепуганных людей и выждал, пока Нуккай выйдет из дома. Тот бросил последний взгляд на девчонку с ароматной кровью, облизнулся, сплюнул и стремительно вышел из комнаты. Крылатый выдохнул в сторону женщины с детьми облачко серебристого дыма, и оно, словно паутинка, опустилось на их головы, погрузив в сон забвения. Проснувшись на следующий день, они не будут помнить события связанные с появлением «неупокойных», как называли вампиров в этом местности. Никия вышел из дома, закрыв за собой дверь.

— И, кстати, они не понимают ни слова из нашего языка, Деревянный Нуккай,— усмехнулся крылатый в спину гиганта.

* **

Разработанный план оказался тактически верным. Они проникли в пределы крепости незамеченными; по счастью, все расчеты Вериса оправдались, и шестеро вампиров справились с людьми, которых оказалось немногим меньше трех сотен. Давая выход своему неистовству, Нуккай устроил кровавый пир. Он разрывал тела на куски, с ревом голодного волка вгрызаясь в особенно мягкие части. Молчаливый Этеси аристократично сворачивал шеи или молниеносными ударами тончайших сабель вскрывал человеческие вены. Хавир и Туон, Солдаты Короны, как и подобает воинам, бились с оружием, но их сила в десятки раз превосходила возможности человеческой стражи. Верис с Никией действовали стремительно, им помогла магия крови, которую они тут же питали свежими жертвами. Через несколько минут все было кончено. Никто так и не успел позвать на помощь городских солдат: вампиры не оставили свидетелей.

Теперь дело оставалось за малым — отыскать Пелею в подземном лабиринте крепости. Верис воззвал к их кровной связи и подучил ответ. Словно маяк, она светила ему, тянулась к его силе и вела в полумрак крепостного подземелья.

— Пёлея? — встревоженный голос пронзил унылую пустоту подвальной камеры.— Пёлея! Это я, Верис! Любимая!

Женщина очнулась от забытья. Секунду помедлив, она вопросила слабым голосом:

— Верис? Это ты? Не может быть. Я не верю! Ты здесь...— Ее шепот отчетливо слышался в гулком помещении. Она попыталась заплакать, но жидкости в сухом теле больше не было.

— Что они сделали с тобой! — Ярость Вериса пламенем бушевала в его алых глазах. Он прыгнул, мягко приземлившись на каменный пол. Вампир несколько мгновений с жалостью разглядывал Пелею, затем, присев около ее костлявых ног, разорвал металлические кольца оков.

— Ты пришел, ты пришел,— как заклинание повторяла женщина искусанными и разорванными губами.

— Да, я здесь, я пришел сласти тебя,— он нежно накрыл затылок Пелеи ладонью и прижал к своей груди, стараясь быть аккуратным и не сломать хрупкие позвонки, лишив ее головы.— Что они сделали с тобой...

Верис прокусил левую кисть и приложил к губам вампирши.

— Пей,— решительно сказал он. Женщина осталась неподвижна. Тогда он прижал свою руку к ее облезлым губам, и клыки Пелеи вошли в его пульсирующую артерию.

Некоторое время стекающая в гортань кровь вампира разносилась по иссушенным венам, возвращая к жизни мертвый организм.

— Пей, пей много. Сегодня был большой пир, так что моей крови с лихвой хватит нам обоим,— приговаривал Верис, укачивая возрождающуюся возлюбленную в объятиях. Его алые глаза мерцали в темноте.

— Твоя дочь жива,— неожиданно произнес он.

Пелея распахнула глаза и перестала глотать. Кровь начала стекать сквозь уголки ее рубиновых губ. Верис убрал кисть, облизал ее, и ранка постепенно затянулась.

— Моя дочь?! Где она? — Голос вампирши вновь приобрел чарующую певучесть, но в нем звучала тревога. Сердце, воскрешенное магией крови, громко забилось. Она вцепилась в ремешки его жилета, требовательно научая лицо Вериса малиновыми глазами.

— Она в твоем доме вместе со своей семьей. В твоем бывшем доме,— через минуту ответил мужчина.— Нуккай был там сегодня.

— Что?! И ты позволил ему? — она закричала, поднимаясь с пола. Ноги были еще слабыми, немного дрожали после длительного бездвижия, но Пелея чувствовала себя вполне уверенно.