Голос крови

Он разворачивается и видит Магдалену. Ему и в голову не приходило, что Кристи может быть в курсе их отношений. Магдалена одета просто и скромно: джинсы и просторная голубая мужская рубашка с длинными рукавами, застегнутыми на пуговицы, да и на груди достаточно высоко застегнута, все прилично. А что с лицом? Даже темные очки, закрывающие пол-лица, не скрывают бледности. Дальше этого слова его аналитические способности не простираются. Мужчины не замечают женской косметики, разве что она отсутствует, впрочем, и тогда они не понимают, что именно отсутствует. Магдалена, которую он знал, обычно превращала глазные впадины в такой темный фон, оттенявший ее большие, с живым блеском, карие глаза. На скулы она всегда наносила румяна. Подобные ухищрения Нестору неведомы. Сейчас, в его представлении, она просто бледная, бледная и осунувшаяся… вот, пожалуй, правильное слово. Не похожа на себя. Простота, скромность, приличия – все это тоже не вяжется с ее обычным обликом. Он подходит к ней и смотрит в непроницаемые темные линзы. В них он разглядел собственных маленьких двойников… но не видит ее.

– Это правда ты? – говорит он по-дружески, но без эмоций.

– Нестор, ты настоящий друуууууг. – В растянутом «у» улавливается пока сдерживаемое рыдание.

Как быть? Прижать к себе? Еще расплачется. К тому же не хотелось обнимать ее в присутствии Кристи. Пожать руку? После четырех лет близких отношений это будет совсем уж неестественно. В результате он просто предлагает:

– Э… может, присядем?

Он выбрал столик подальше от стойки, и они устраиваются на старомодных стульях. С каждой минутой неловкость нарастает. Магдалена, как всегда, неотразима. Но одно дело просто отметить как факт и другое – испытать при этом волнение. В голову приходит только:

– Что ты хочешь? Кофе? Пастелито?

– Мне только кофе.

Она отодвигает стул, явно собираясь отправиться за кофе, но Нестор вскакивает и знаком велит сидеть.

– Я принесу, – заявляет он. – Угощаю.

Сказать по правде, он жаждет смыться. Он в смятении. До чего же хороша! Он испытывает не плотское желание, а что-то, близкое к благоговению. Забытое чувство. Наверняка на нее сейчас устремлены все взоры. Он косится на барную стойку… ну, точно… строительные рабочие, Кристи и даже Рики… Он вышел из кухни, только чтобы поглазеть на посетительницу. Нестору в голову уже лезут всякие мыслишки, но лучше их сразу прогнать, правда же? То, что он ей вдруг снова понадобился… эта беспомощность во всем облике… при чем тут плотское желание? А перед глазами – вот поди ж ты! – стоит картинка, как будто все происходит сейчас: он лежит в кровати, а она стоит в шаге от него, практически голая, в одних кружевных трусиках, легких, как ветерок, и дразнит его взглядом, потом медленно запускает пальцы за резинку – ах, этот дразнящий взгляд! – и начинает спускать трусики… очень медленно… пока не…

:::::: Однажды она тебя уже предала, болван! С чего бы она вдруг стала другой? Из-за того, что она слезно просит тебя о помощи? А как же Жислен? Но я пока не сделал ничего плохого! Как сказать, пару шагов в том направлении ты уже сделал. Интересно, что сказала бы Жислен по этому поводу? Но она ничего не узнает… Хорошую же игру ты затеял. Неужели так расшалился тестостерон, что ты вдруг превратился в болвана? Да я просто посмотрю, куда кривая вывезет. Отлично, Нестор! Говоришь как законченный дурак!::::::

Ники приносит ему две чашки кубинского кофе. Ее он знает не так хорошо, как Кристи. Она ложится на стойку, чтобы получше рассмотреть дальний столик, а затем спрашивает:

– Это и есть Магдалена?

Он кивает, и она как-то по-особенному, со значением, закатывает глаза. Неужели здесь все в курсе их отношений?

Он возвращается к столику с двумя чашками… и первой настоящей улыбкой.

– Магдалена, выглядишь замечательно. Правда. Совсем не как человек, до смерти замученный.

Он все улыбается, но ее настроение не улучшается. Магдалена опускает голову.

– До смерти замученный… – бормочет она. Потом снова поднимает на него глаза: – Нестор… мне страшно! Кроме тебя, я не знаю ни одной живой души, кто бы подсказал, как мне себя вести. Ты – другое дело, ты работал в полиции.

– Работаю, – отрезает он, сам того не желая.

– Но… я думала… – Она не знает, как лучше выразиться.

– Ты думала, что меня оттуда вышвырнули, да?

– Наверно, я чего-то недопоняла. Про тебя столько всего писали в газетах, целые статьи. Ты хоть в курсе?

Нестор пожимает плечами. Чисто внешняя реакция. В душе-то он, конечно, ликует.

:::::: До сих пор я как-то не рассматривал ситуацию в такой плоскости.::::::

– Меня «отстранили от дел», что само по себе плохо. Но я продолжаю быть копом.

Похоже, Магдалена ничего не поняла.

– В любом случае, Нестоооооор… я верю тебе, как никомуууууу… – Ее душат рыдания.

– Спасибо. – Он делает вид, что тронут. – Расскажи уже, что тебя так расстроило.

Она снимает темные очки, чтобы вытереть слезы.:::::: ¡Dios mío! Глаза красные, опухшие. А до чего бледная!:::::: Магдалена спешит снова надеть очки. Как она выглядит, ей отлично известно.

– Я с ума схожу. – Она старается сдержать слезы.