Голос крови

Нестор надеялся, что во время дежурства что-нибудь случится, что-то серьезное, например столкновение судов – ведь столкновения, по большей части небольших яхт и катеров, происходят все время, – и работа отвлечет его внимание. Но нет, служба шла своим чередом… дрейфующие катерки с заглохшими моторами, кому-то показалось, будто он видел пловцов на судовом ходу… придурок на сигаретнице носился по бухте, закладывая виражи, чтобы раскачать на волне другие лодки… пьяная компания швыряла в воду с борта пустые бутылки и какой-то мусор… вот и весь вечерний улов, ничего серьезного, чтобы отвлечь Нестора от его горьких забот… И к моменту возвращения в гавань он уже складывал, складывал, складывал свои бедствия…

…И сейчас картина перед ним идеально отражает полученную сумму – отчаяние. Нестор подходит к стоянке. В этот полночный час по меньшей мере треть мест пустует. От тусклых фонарей почти никакого света. Они лишь создают жиденький искусственный сумрак. Еле различаются пальмы по периметру. Максимум, что видно, – плоские черные силуэты. А вот машины на стоянке кажутся даже не силуэтами, а какими-то слабыми мутными отсветами… там лобовое стекло, там полоска хромированного железа… там зеркало… там колесный диск… тусклые-тусклые блики тусклого-тусклого света… Для Нестора в его душевном состоянии это хуже, чем полная темнота… мусорный свет…

Нестор идет к своей машине… Зачем?.. Где он собирается провести эту ночь?

«Камаро» он может разглядеть лишь потому, что твердо помнит, где его оставил. Нестор идет к машине, механически повторяя привычный маршрут. Но что дальше? Нужно куда-то ехать, где можно растянуться и придавить как следует часиков на десять. Нестор не помнит, чтобы когда-то в жизни был таким усталым и вымотанным… выжженным, выжатым, опустошенным… и где же он примет этот исцеляющий сон? Весь вечер, как только наступало затишье в работе, он обзванивал друзей, спрашивая, нет ли где приземлиться, звонил всем, включая ребят, которых не видел со школы, и все ответы были примерно как у Хесуса Гонсало, Хесуса, лучшего приятеля по борцовской секции, который сказал:

– Эээ, ну… я, эээ… наверное, найдется, но, в смысле, ты сколько хочешь остаться, только эту ночь, верно? А то я сказал кузену Рамону, он из Нью-Джерси, и он сказал, что, может быть, завтра приедет, и я сказал ему…

И это друзья! Правда, последние три года друзья у него были в основном в форме, ведь только такой же коп, как ты, может понять, что у тебя на сердце, что тебе приходится делать и что тебя заботит. Ведь полицейские – избранные. Ты сталкиваешься с опасностями, которые твои прежние друзья не могут и представить. Они не понимают, каково это: командный взгляд, отдавать приказы обычным людям на улице… Но сейчас дело в другом: похоже, новости о вчерашнем случае, словно газ, окутали все кубинское сообщество. Ладно. Можно было спросить молодых копов на дежурстве. В последние полчаса в раздевалке для этого были все возможности… да и весь вечер… но Нестор не смог этого сделать! Ребята тоже вдохнули газ… Собственная семья выперла его из дому… Унизительно! Ехать в мотель? Для парня из Хайалии такой вариант просто немыслим. Отваливать деньги лишь за то, чтобы пролежать ночь в темноте? Спросить Кристи? Она-то на его стороне. Но сможет ли он ограничиться только спальным местом? Ладно, посмотрим… всегда ведь есть машина. Можно вырубиться в «камаро». Нестор пытается себе представить… Как вообще можно вытянуться в «камаро»? Если ты не ребенок и не циркач… Вторая подряд бессонная ночь – вот что ему светит.

Теперь я живу… на улице… Я ничей. И снова в его голове всплывает вопрос: а существую ли я? Первые несколько раз в этом вопросе Нестор чувствовал привкус жалости к самому себе. Следующие несколько раз – мрачного юмора. А теперь вот – паники. Я по привычке, выйдя с дежурства, иду к машине… и мне некуда на ней поехать! Нестор замирает как вкопанный. Ну скажи мне по правде… Существую ли я?

– Констебль Камачо! Эй! Я здесь! Констебль Камачо!

«Здесь» донеслось откуда-то со стоянки. Нестор всматривается в призрачный электросумрак впереди. Вдоль ряда машин к нему бежит высокий белый мужчина.

– Джон! ханх ханх ханх ханх ханх Смит! ханх ханх из «Геральд»! – выкрикивает он.

Не в лучшей форме, кто бы ты там ни был «ханх ханх ханх ханх»… так пыхтеть, пробежав трусцой от силы пятьдесят метров. Имя Нестор не узнал, но «из «Геральд» – это неплохо. Единственное издание, которое на его стороне, ну почти.

– Извините! – говорит высокий, приблизившись. – Я ханханхан-ханх не придумал, как еще вас найти!

Оказавшись с ним лицом к лицу, Нестор узнает: это репортер, который на пару с фотографом дожидался на пристани, когда они с сержантом и с Лонни Кайтом вернулись в гавань на патрульном катере. Даже если бы специально постарался, этот парень не мог бы выглядеть большим американо… длинный… мягкие светлые волосы, абсолютно прямые… острый нос…

– Прошу извинить за вторжение ханх ханх ханх ханх. Читали утром мою статью? Там все честно?