Голос крови

– Даже если вы правда так думаете, Камачо все равно совершил подвиг. Он обхватил того поганца ногами на высоте семьдесят футов и дотащил до самой воды, перехватывая руками по корабельному тросу. Знаете, вам это не понравится, но мы собираемся вручить Камачо медаль за доблесть.

– Что?!

– Все знают, что он рисковал жизнью ради спасения человека. Это видел весь город. Им восхищаются другие копы, и кубинцы, и некубинцы. Они все считают его настоящим храбрецом, хотя никогда не скажут этого вслух – табу. И если он не получит медаль, все в ту же секунду почуют политику.

– Господи Иисусе! – восклицает мэр. – И где вы собираетесь это сделать? В главном зале Башни Свободы?

– Нет, мы можем это сделать без помпы.

В разговор вступает директор по коммуникациям Портуондо:

– Вы делаете вот как: выпускаете пресс-релиз на следующий день после церемонии, там много разных сообщений, объявлений, схемы движения и все прочее, и где-то в восьмой строчке упомянут патрульный Камачо. Вы всегда так делаете.

– Ладно, но этого парня все равно нужно убрать с глаз долой. Как нам это сделать, если вы не можете кинуть его на участок?

– Единственное, что мы можем, – это горизонтальный перевод, – говорит Шеф. – В другое спецподразделение. Вот морской патруль, где он служит сейчас, вот ОПТ, отдел подавления преступности, вот спецназ, вот…

– Эй! – прерывает его Дионисио Крус. – А как насчет конной полиции? Этих ребят мы видим только в парках. Пусть скачет верхом, мать его так!

– Не думаю, – говорит Шеф. – Такая комбинация называется горизонтальный перевод с понижением. В случаях типа нашего это будет слишком наглядно – посадить на лошадь и отправить в парк.

– У тебя есть идея получше? – интересуется мэр.

– Есть, – говорит Шеф. – Спецназ. Это самые крутые копы из всех, потому что они всегда на линии огня. Там настоящая войнушка. Ребята в основном молодые, вроде констебля Камачо; нужно иметь исключительные физические кондиции. Подготовка – есть момент, когда нужно прыгать с крыши шестиэтажного здания на матрас. Я не шучу – матрас. Кто не может прыгнуть, в спецназ не попадает. Остаться целым можно, только если молодой, но это полдела. С возрастом гораздо больше дрожишь за свою шкуру. Я это наблюдал на службе сотни раз. Становишься старше, выходишь в чины, зарабатываешь солидное жалованье, расчесываешь амбиции. И вот все инстинкты тебе нашептывают: «Ты слишком ценен теперь, тебе слишком непросто досталось нынешнее положение, у тебя такое радужное будущее. Как можно рисковать всем этим ради чисто идиотской выходки – прыгнуть с крыши шестиэтажного здания на ебучий матрас?»

Шеф Букер видит, что они слушают его затаив дыхание: и Дионисио Крус, и пресс-агент Портуондо, и маленький лысый управляющий городским хозяйством. Они все смотрят на Шефа большими глазами простодушных мальчишек.

– Да-а… смотришь на этот матрас с крыши шестиэтажки – а он, черт его дери, не больше игральной карты кажется и такой же тонкий. Если пожилому человеку посмотреть так с крыши на тот матрас, он тут же задумывается о… главных вещах, как это называют в церкви.

Вот так! Все трое кубинцев застыли, как зачарованные. Теперь – coup de grâce:

– Каждый год, когда кандидаты в спецназ доходят до этого этапа подготовки, я прыгаю сам. Это чтобы ребятишки думали: «Боже мой, если даже Шеф это может, а я ступлю на край крыши… и не смогу себя столкнуть… то до конца своих дней буду носить клеймо жалкого ссыкуна». Я хочу, чтобы эти парни не оставляли себе вариантов.

Пару секунд все кубинцы молчат. Но мэр больше не может сдержаться.

– Охереть! – восклицает он. – Во, оно самое! Если констебль Камачо так любит, блядь, войнушку, поставь его на край крыши и покажи матрас!

Шеф тихонько посмеивается про себя.:::::: Готов!::::::

Но внезапно:::::: Вот зараза!:::::: он кое-что вспоминает, кое-что важное… стоило полутораминутной байкой о спецназе с ним самим в главной роли превращать мэра и его подпевал в мальчишек с остекленевшими глазами… Шеф опускает голову и мотает ею туда-сюда, туда-сюда, размеренно, и громко бросает: «Черт!» Поднимает глаза на троицу слушателей и так плотно сжимает губы, что плоть сверху и снизу рта вздувается валиком.

– Парень идеально подходит в спецназ, но мы не можем его туда перевести. В спецназ нельзя назначить по политическим мотивам. Это сразу будет ясно. Каждый коп знает, кто такой Нестор Камачо, теперь-то уж точно. А у нас сейчас сорок один кандидат в очереди в спецназ. Все добровольцы… и, конечно, конкурс! Никому не позволено вмешиваться в процедуру комплектования спецназа, даже начальнику полиции.

– Сорок с лишним копов желают туда попасть? – спрашивает мэр. – Сорока копам не терпится сигануть с шестого этажа и грохнуться на матрас, чтобы получить возможность лезть под пули?

Шеф стучит себя кончиками пальцев по лбу, красноречивый жест: «Не дружат с головой».

– Ты сам и ответил, Дио! «Не терпится под пули!» Вот так вот! Есть такой тип копов, которым нравится риск. Понимаешь, о чем я?

Мэр секунду грустно смотрит в никуда.