Голос крови

Первого мая, вместо отдыха, Таня сидела на работе целый день. Перебирала бумаги и документы. Что нужно, что не нужно, необходимо было разложить по разным коробкам. Одну она готовила с собой, потому что многие документы с разработками ее метода, необходимо было увезти. Они пригодятся в дальнейшей работе. Оставшиеся, нужно было рассортировать, для передачи будущему заму. Еще необходимо было просмотреть все личные дела персонала и четко понять, кто вместо нее потянет всю эту махину, ее детище, ее клинику. А потом, домой идти не хотелось из-за полного развала в квартире. Даже сидеть перед телевизором было неудобно. Таня еще с утра кое-как натолкала в дыры матраца в кровати кое-какие ненужные вещи и постельное бельё, а сверху застелила пледами. Так и стала спать. Покупать новую мебель не имело смысла.

Работать мешали. Коллеги, которые дежурили в праздничные дни, соскучились по своему руководителю и бегали в кабинет по любому пустяковому вопросу. Таня улыбалась, но не позволяла себе злиться на них. Может быть, интуитивно они понимали, что-то происходит! Шеф на работе, вместо того, чтобы сидеть в гостях за праздничным столом, занята пересмотром бумаг, а такое бывает только во времена глобальных перемен. Значит, грядут какие-то перемены? Но спросить прямо и откровенно никто не решался.

Бумажная волокита отняла целых три дня, все эти непонятные праздники. В промежутках между бумагами набегали рабочие моменты, которые никак нельзя было отложить или перенести. Мамочки на сохранении и роженицы про выходные не думали. Им было не до первомайских праздников.

Уставшая, но довольная, на четвертый день своего возвращения в городок, Таня медленно шла домой. Был чудесный, теплый, майский вечер. Очухавшаяся от праздников публика деловито спешила по домам после первого рабочего дня.

Рядом с Таней остановилась какая-то машина, и из нее в окошко выглянул молодой паренек.

– Простите, пожалуйста – обратился он к Тане, – Вы не подскажите, как мне доехать до улицы Красных Партизан?

– А что вы там хотите найти? – спросила Таня. – Там только склады.

– А мне и нужны склады. Вот тут у меня карта есть, вы покажите, пожалуйста. – и стал разворачивать карту у себя на коленях.

– Таня подошла поближе и стала рассматривать карту издалека, но было очень плохо видно. Она открыла дверцу и почти целиком наклонилась в салон машины…. Что-то резко ударило в нос. Какой-то странный и неприятный запах, который ей что-то напоминал, только Таня никак не мгла вспомнить, что? А в голове вдруг закружилось и стало съезжать набок, а потом вообще расплылось и потемнело….

Что-то очень сильно шумело, как будто она находилась у кромки воды и рядом шумел морской прибой. Очень хотелось пить. Во рту так пересохло, что даже саднило в горле. Это первое, что возникло в сознании. Таня попыталась проглотить комок, но сглатывать было нечем, она раскашлялась и попыталась открыть глаза. Что с ней и где она, было непонятно, но ясно понималось, что не дома, и не на берегу моря. Таня поняла, что это так шумело у нее в голове….

Таня лежала на спине, на каком-то жестком лежаке. Спина затекла и болела от неудобного положения. Лежак был плоский, без подушки и от этого голова запрокинулась, и было тяжело дышать. Она постаралась очень аккуратно открыть глаза и осмотреться, не поворачивая головы. Вокруг было темно, только в одном углу горела тускло единственная лампочка, слабо освещая закопченный потолок, облезлую стену и квадратное окошко с битами стеклами высоко на стене, почти под потолком.

Где-то капала вода, капала справа от Тани. Она повернула голову направо и действительно увидела рукомойник с капающим краном. Таня попробовала повернуться на бок. Ей это удалось. Она полежала на боку, рассматривая все, что попадало в поле зрения. Попал рукомойник, слева от него железная дверь, без всяких ручек, колченогий стул, с облезлой коричневой краской, и торчащей из сидения в разные стороны грязной ватой. На стуле висело неожиданно почти чистое полотенце, а перед ним на деревянном ящике, застеленном газетой, стояла кружка и миска с чем-то внутри.

Таня постаралась сесть. Она была ни к чему не привязана и руки у нее тоже были свободны. Все ее тело не проявляло болезненных ощущений, и она поняла, что никаких травм ей не наносили. Таня посидела немного на топчане, подождала хотя бы какого-то движения или еще какого-то действия, но вокруг была только гробовая тишина и капель. Ей вспомнилась точно такая же ситуация в ту первую ночь в тюрьме. Там тоже было тихо, почти темно и только не было капели в одинокой камере. Пить хотелось нестерпимо. Тогда она решила взять кружку и попить воды. Кран имелся в наличии и вода в нем явно была. Капало.