Голос крови

Таня до конца ввела жидкость из шприца, показательно улыбнулась во все тридцать два зуба, довольная поклонилась генералам, и даже сделал книксен. Она победила. Теперь они вряд ли прервут эксперимент, потому что не знают состава введенного рептилии средства.

Генералы с очень постными лицами ушли от стекла по коридору….

Потом толстый генерал топал ногами и кричал на весь кабинет у Генриха, но поезд уже ушел….

А зато потом Таня заставила генералов сдать анализы, и ровно через десять минут толстого генерала не стало в их колонии. Исчез, как будто ветром сдуло. Остальные были в шоке, но, сразу же стали совсем простыми и покладистыми, нормальными людьми.

Глава пятьдесят пятая Трансформация

Сегодня было намечено выводить рептилию из комы. Предварительно всю барокамеру обтянули тонкой паутиной из проводов и подключили их к приборам, которые сами военные доставили под землю.

Таня молча наблюдала за всем происходящим и криво улыбалась. Она в это не верила ни на грамм. Но когда ей принесли пробирки с растворами, которые собирались вводить рептилии внутривенно, в Тане родилось сомнение. Оказалось, что это жидкое серебро в разных процентных составах!

– Вы хотите сказать, Илья, что введя в ее кровь серебро и затем подключив низкочастотные волны вы совсем закроете ей возможность передавать информацию?

– А у нас еще и заглушки есть. – этот генерал был моложе всех и поэтому Таня называла его просто Илья.

– То есть, это как раньше глушили «Голос Америки», что ли? Да? – Таня очень удивилась.

– Практически, да.

– Вы знаете, а похоже у нас получится. Если вот так, как я вижу, а я занималась волновой передачей информации во всех средах и в том числе в живом организме, то заслонив нашу рептилию сетью из сетки, подключенной к приборам и запитав кровь блокирующим серебром, мы сможем огородить ее от возможности передачи информации. Я начинаю вам верить. Во сколько начнем?

– Думаю, что через час.

– Я скоро буду готова, потому что меня Генрих Степанович не впустит внутрь камеры, если я не получу укол в вену. Вот такая тяжелая жизнь у меня в этом подземелье, а ведь прикрывается заботой о моем организме…. – Таня улыбнулась и ушла в процедурный кабинет.

Через час в барокамере собралась целая толпа народу. Дело упрощалось тем, что военные проверили анализы воздуха и уверили всех, что маски не нужны и защитные костюмы тоже. Ученые мужи постарались прорваться на эксперимент внутрь камеры, кто как мог.

Выборочная часть группы лаборатории стояли около рептилии. Среди них Таня заметила Лену и, помахав рукой, позвала с себе поближе.

Вся остальная масса народу стояла за стеклянной стенкой, но что там творилось! Весь их этаж, которому Генрих милостиво разрешил присутствовать, прилип носами к стеклу!

Костя в марлевой повязке и в перчатках со шприцом в руке подступился к рептилии. В шприце был уже опробованный на крокодилах в зоопарке спец раствор, который три дня проверяли медики военных и ручались, что именно он на сто процентов «разбудит» рептилию. В состав раствора входило и блокирующее серебро.

Все дружно затаили дыхание. Костя сделал укол и отошел. Стояла гробовая тишина. Никто не шевелился и даже не дышал.

Генрих Степанович и Андрей, почему-то, взялись, как девочки, за руки.

Зато рептилия стала проявлять признаки жизни. Она стала шевелить пальцами на передних конечностях, потом самими конечностями, и передними и задними, разгибая и загибая три когтистых «пальца» на лапах и тут в гробовой тишине громко вскричал Генрих Степанович:

– Стоп! Мы же ее даже не привязали! А если она начнет у нас тут сражение?

– Костя! Быстро дуй за эластичным бинтом для перевязки вен после операции. Он в третье лаборатории есть! – Таня тоже занервничала, а весь коллектив дружно испугался, видно было по лицам. Народ стал отодвигаться от стекол к стенкам и с опаской огладываться по сторонам, как будто сзади на них мог кто-то напасть. Так проявлялось состояние общего нервоза.

Костя примчался обратно через одну минуту. Андрей и Костя прикрутили к боковым ручкам операционного стола и нижние, и верхние конечности вовремя, потому что ОНО зашевелилось и издало стон. Тане стало очень жалко эту старую «Матрону». Она сделал очень участливое лицо, и тут же ухватилась за Лену, как за спасательный якорь.

– А может, не нужно было ее привязывать. А? Больную женщину. – выговорила она сочувственно.

– Так! А вот теперь ты определись! Ты за красных или за белых! – сказал Вадим Тане прямо в лицо. – Сердобольная ты наша. Сама говорила, что они нас всех на консервы будут использовать, а теперь тебе жалко!?

Рептилия открыла глаза и стала смотреть по сторонам. Все сразу парализовано замолчали. Она стала медленно поворачивать голову, отчего народ сильно испугался лицами и, затаив дыхание даже отступил снаружи от окон. Все смотрели на рептилию, не отрывая глаз.