Голос крови

Принцесса Лея умела посмотреть так, что казалось, будто она видит тебя насквозь. Ее было нелегко обмануть и еще труднее переубедить. Но у Грир не было секретов, кроме того единственного, о котором принцесса знала и который хранила. Поэтому, когда принцесса обратила на Грир этот свой пытливый взгляд, она лишь дала понять, что хочет услышать абсолютно честный ответ, без всяких экивоков:

— Как бы ты поступила на моем месте?

Свобода и счастье или цель и долг? Однажды Грир уже сделала этот выбор. По сути, принцесса Лея спрашивала, не сожалеет ли она о своем решении.

— Я бы осталась. — Грир упрямо вздернула подбородок. — Участвовала в гонке. И победила.

Принцесса с задумчивым видом откинулась на спинку стула. Грир проработала с ней достаточно долго, чтобы понять: это не означает, что сенатор решила остаться. Но она уже не была так уверена, что может уйти.

— Сформируем комитет для изучения возможности моего участия в выборах, — наконец сказала принцесса Лея. — На это я еще могу согласиться.

— Как чудесно! — прощебетал C-3PO.

Корри радостно усмехнулась и пошла готовить список возможных членов комитета. Они оба считали вопрос решенным и не сомневались, что мир стоит на пороге самой увлекательной политической кампании за последние тридцать лет.

Грир не сомневалась только в одном: она впервые в жизни солгала Лее Органе.

О некоторых сожалениях невозможно говорить вслух.

* * *

— Ну, я же говорил — никуда ты не денешься. — Хан покачал головой. «Видишь? Мне всегда лучше знать», — читалось в этом жесте. Его кривая усмешка обманула бы кого угодно. Почти.

Но Лея чувствовала, что он разочарован, и это ранило даже больнее, чем крушение собственных надежд.

— Я не хочу этого, — сказала она. — Сам ведь знаешь, что не хочу.

— Ну конечно не хочешь. Вот почему ты сейчас собираешь этот свой, как его там, комитет по избранию.

Лея покачала головой:

— Хан, я правда не хочу становиться Первым сенатором. Но еще меньше я хочу, чтобы им избрали кого-нибудь из центристов. Если я сейчас отойду в сторону, потом может оказаться, что я вручила Галактику в руки нового императора. Ты же знаешь, я не могу этого допустить.

Хан немного помолчал, потом вздохнул:

— Я знаю.

Политические новости разлетаются быстро. Распорядившись о созыве комитета, Лея сразу отправила вызов на Терон. Она не хотела, чтобы муж узнал об этом из программы новостей.

Рассказывать ему самой тоже приятного мало, но ничего не поделаешь.

Ее вызов застал Хана на борту какого-то гоночного корабля, по пояс в спутанных проводах. Рядом, на черном обтекаемом крыле, были разложены инструменты. Он сдвинул защитные очки на лоб, отчего его седеющие волосы спереди встопорщились. За спиной у него дроиды и техники усердно трудились над кормовыми двигателями.

— Уже ремонтируетесь? — спросила Лея в надежде сменить тему на менее болезненную. — А я думала, ты еще не выходил на трассу.

Первые этапы «Мечей» можно было наблюдать с платформ на поверхности планеты, только лунные эстафеты и следующие этапы требовали, чтобы судьи и наблюдатели следили за гонщиками непосредственно в полете.

— Это? — Хан с деланым равнодушием пожал плечами, но на лицо его вернулась улыбка. — Да я тут подумал, может, удастся слегка усовершенствовать эту пташку. Огневой мощи добавить, двигатели форсировать, насколько получится. Кораблик-то неплохой — быстрый, послушный, но до совершенства ему все-таки чего-то не хватает.

Почти точно то же самое Хан говорил о каждом корабле, на котором ему доводилось летать после «Сокола Тысячелетия». Он не терял надежды воссоздать былое волшебство. Но Лея знала, что все его попытки обречены на провал. Настоящая любовь случается только раз в жизни.

— Жаль только, помощники у меня неопытные, — добавил Хан. — Мне здорово не хватает Грир. С ней мы бы уже давно все доделали.

— Я передам ей.

— Как там она, все хорошо? — На лице Хана появилась искренняя тревога.

— Вроде бы да. Грир гораздо больше радуется предвыборной кампании, чем я. — Лея невесело улыбнулась. — Хотя на самом деле кто угодно радуется ей больше меня. Но все-таки.

— Ты передавай ей от меня привет.

Тут самое время было бы спросить Хана, не получал ли он вестей от Люка и Бена (хотя Лея знала, что не получал), или поинтересоваться, как поживает Чубакка. Разговор вырулил бы на безопасную почву, и они оба смогли бы притвориться, что все нормально.

Но в такие моменты важно оставаться честной, как бы трудно это ни было.

— Хан… мне жаль, что все так сложилось с этим выдвижением. Я правда хотела, чтобы мы наконец зажили иначе. — Она вспомнила, как мечтала, что они облетят вдвоем всю Галактику, свободные от долга и забот… Эти грезы уже поблекли и почти стерлись из памяти. — Но все как всегда.

— Эй! — Хан поднял глаза, и взгляд его сделался куда более серьезным, чем на протяжении всего разговора перед этим. — Не извиняйся передо мной за то, что для тебя это так серьезно, ладно? Для тебя долг прежде всего. Порой это бесит меня, но так уж ты устроена. И возможно, только поэтому Новая Республика до сих пор цела.

Лея невольно улыбнулась:

— Но однажды…

— Однажды.