Голос крови

Трамвай пролетел над последним городским домом и пересек Сену. Затхлый запах ударил в нос: река была наполнена илом, в ней плавали мертвые рыбы.

Выплевывая струйки черного дыма, наполненные доверху баржи направлялись к Новому мосту. В открытых трюмах можно было видеть груз, чаще всего уголь или зерно. Набережные и улицы были полны народу: население Лариспема неустанно росло, город привлекал гостей со всей Франции. Особо ценились изобретатели, инженеры, им полагалась повышенная заработная плата. Тройка хотела, чтобы Лариспем стал самым современным городом в мире, и во многом он к этому приблизился.

Трамвай обогнал небольшой рекламный аэростат, сыпавший обрывками официальных речей: «…образование для всех! Недопустимо, если половина населения не сможет проявить свои способности только потому, что кто-то считает их пол слабым. Девочки должны получать такое же образование, что и мальчи…»

Попав в вихрь, аэростат завертелся и полетел дальше. У станции Сквер-дю-Тампль вагоны трамвая замедлили ход. Вошло несколько новых пассажиров. Молодой человек, судя по виду – студент, уселся рядом. И немедленно об этом пожалел: Кармина тотчас обратила на него внимание.

– Салют, гражданин! – заявила она с усмешкой. – А ведь он ничего, да, Либ? – объявила она на весь вагон.

Парень вжался в кресло и сделал вид, что внимательно рассматривает башню Верна, чей гигантский силуэт проплывал за окном. Кармина подмигнула подруге и села рядом с несчастным студентом.

– Скажи мне, красавчик, у тебя есть подружка? Хочешь прогуляться с нами на бойни Ла-Виллет? Угощу тебя кровью, совсем теплой!

– Кармина, прекрати! – прошептала Либертэ.

– А что такого? – ухмыляясь, спросила лясникамка.

– Прошу тебя! Оставь его!

– Ну ладно, ладно!

Кармина выпустила добычу из лап и с недовольным лицом вернулась на место. Либертэ указала ей на башню Верна.

– Им требуются мастера, умеющие чинить часы и автоматы. Говорят, в этой башне всё автоматизировано. Одного человека достаточно, чтобы следить за работой всех систем. Через полгода окончу обучение у Клемана и попробую устроиться. Хотя желающих очень много: инженеры приезжают со всей Франции. Как думаешь, я могу на что-то надеяться?

Кармина шмыгнула носом. Она вынула из футляра свой самый маленький ножик и стала полировать ногти. Мальчик тревожно посматривал со своего места.

– Если они не совсем болваны, тут же тебя возьмут. Ты лучшая в своем деле, Либ! Одним взглядом заставляешь все эти шестеренки, моторы, пружины работать. Кстати, если говорим о болванах – ты в курсе, что Жозеф нас бросает? Сосиска недоделанная! Да-да, этот чудак будет работать в «Европе и Пасифае».

Кармина рассказала Либертэ о ссоре в «Летающей свинье» и о своем намерении подыскать нового подмастерья на ярмарке сирот.

– А можно я пойду с тобой? – спросила Либертэ.

Не вставая с кресла, Кармина потянулась до хруста в суставах.

– Чтобы найти хорошего парня, есть места и получше, дорогуша! Давай познакомлю с одним красивым лясникамом…

– Дело не в этом. Я просто хочу увидеть их астрономические часы. Говорят, это самые красивые часы в мире с самым невероятным механизмом! Ты только представь, они показывают положение звезд, время в любой части планеты, даты затмений, приливов и отливов!

– И они такую штуку в приюте повесили?

– Конечно! А как же! – с жаром воскликнула Либертэ. – Ты же помнишь эти слова: «красота искусства и техники должна принадлежать всем». И часовщик, который сделал такое чудо, просто следовал указанию правительства. Как бы я хотела увидеть эти часы!

Кармина засмеялась. Подруга ее забавляла.

– Так уж и быть. Попроси у начальства выходной. А я спрошу патрона, можно ли взять с собой мастерицу в длинных юбках.

Трамвай остановился у канала Мартен. Студент пулей выскочил из вагона.

Напротив Кармины и Либертэ уселись четыре тетушки с корзинами, наполненными едой. Вновь тронувшись в путь, трамвай потихоньку спускался к скотобойням. С высоты можно было видеть, какими красными и мутными были воды канала Урк. Каждый вечер дворы здесь мыли, а грязную воду просто сливали в канал. Его медленное течение то и дело прерывалось водоворотами. На секунду Либертэ показалось, что прямо под ней проплыл гигантский мертвенно-бледный плавник.

Говорили, местные рыбы, питаясь кровью и мясом, росли в размерах и становились необычайно свирепыми. Еще говорили, что беспечные граждане, любившие прогуляться у самой воды, часто куда-то исчезали. Как бы то ни было, Либертэ ни за что не свете не согласилась бы подойти к каналу. Один его запах был совершенно невыносим.