Голос крови

Трамвай остановился у скотобойни Ла-Виллет. У ворот стояли две огромные статуи: женщина, ведущая быка, и мужчина, убивающий буйвола. Между статуями толпились лясникамы всех видов. Здесь были те, кто забивал скот. Покрытые татуировками, со смазанными воском и завитыми вверх усами, они никогда не расставались с молотом, которым оглушали животных. Кармина говорила, у этих ребят горячая кровь и ссоры с ними лучше не искать. Были тут и те, кто занимался разделкой мяса. Они за пару часов могли превратить тушу огромного быка в аккуратные куски, готовые к продаже. Неподалеку стояли юные подмастерья, мальчики и девочки, которые следили за свиньями, баранами и телятами.

И те, кто пас скот, и те, кто его забивал, были ярко одеты и, в соответствии с правилами, носили на поясе три ножа – гладкие лезвия сверкали на солнце. Молодые люди говорили по-своему и так быстро, что Либертэ совершенно ничего не понимала. Стоило Кармине приблизиться к толпе, ее тотчас окликнули несколько лясникамов. Вот подошел огромный мужчина – из тех, кто забивает скот. Он приподнял девушку над землей.

– Привет, лалышкам! – проревел он, крутя Кармину в воздухе.

– Салют, Лакжи! Как лелад?

– Неплохо!

Великан наконец поставил Кармину на землю. Ее макушка едва достигала его подбородка. Рубашка мужчины была расстегнута, можно было видеть мускулистую грудь в татуировках. Из-за плеча виднелась гигантская кувалда, которую он носил на спине.

– Брата пришла повидать?

Кармина перестала улыбаться.

– Да, мне нужно увидеть Синабра[16]. Знаешь, где он?

– Около фонтана со львами, я думаю, – ответил великан, подкручивая усы.

– Лепасибос, Лакжи!

Кармина собралась идти к фонтану, но великан ее удержал.

– Послушай, лерасоткак! Скажи брату, чтобы он был поосторожней. Он, конечно, лясникам, ребята к нему хорошо относятся, но долго так не будет. В один прекрасный день он разозлит какого-нибудь негодяя, тот его и прикончит. И у меня терпение не бесконечное. Лонялап?

Кармина кивнула, мясник отпустил ее.

– Идем, Либ!

Они направились к фонтану со львами, хотя Либертэ хотелось совсем в другую сторону – прочь отсюда. Пахло навозом и железом. Было слышно, как вдалеке кричит скот. Нужно быть лясникамом, чтобы любить это место. Либертэ размышляла об этом всякий раз, когда приезжала сюда с Карминой. Она не могла не думать о тысячах животных, которых умертвляли каждый день, но предпочитала не делиться этим с подругой. Та просто посмеялась бы.

Тут Либертэ увидела Синабра – он приближался к ним расхлябанной походкой. И бойни Ла-Виллет для нее перестали существовать.

Синабру было почти восемнадцать, он очень походил на сестру. Стройный, с такой же темно-коричневой, почти черной кожей, с курчавыми волосами. Даже имена их были похожи: и то и другое напоминало о красном цвете. Синабр уже снял форму. Одет он был в сюртук и клетчатые штаны, что означало – он лясникам. На поясе, конечно, висели три ножа. Он разговаривал с двумя лясникамами. Физиономии у тех были бандитскими.

– Сестренка!

Синабр изо всех сил старался изобразить радость. Он сжал Кармину в объятиях, ласково погладил по волосам. Затем повернулся к Либертэ, которая старалась не выдать волнения.

– О!

Прижав руки к груди, он сделал вид, что сейчас у него будет сердечный приступ.

– Либертэ! Спасительница моя! Ребята, хочу познакомить вас с Карминой, это моя сестра. А это Либертэ. Если бы не она, я бы сейчас с вами не разговаривал.

Один из лясникамов с любопытством оглядел Либертэ с головы до ног и плюнул на землю.

Он был не старше Либертэ, но руки его уже до самых плеч были покрыты татуировками: быки, ножи, лозунги на лясникамском языке.

– Так это правда? Что он тут рассказывал? Девчонка спасла его, когда он собирался наглотаться водички из Сены?

– Да… – произнесла Либертэ, чуть придвинувшись к Кармине.

Готовая защищаться подруга уже держала руку на поясе с ножами.

Атмосфера накалялась.

– Ну-ка расскажи, что там было! – приказал другой лясникам.

Либертэ вопросительно посмотрела на Кармину. Та лишь кивнула.

– Ну… в общем… я неплохо плаваю. Меня научил один матрос, когда я была маленькой. Я увидела, как Синабр упал в Сену и стал тонуть, нырнула за ним, а потом вытащила на берег. Вот и всё.

– Либертэ скромничает, – возразил Синабр. – Она рассказала не всё. Начать с того, что это была лимаза. Шел снег, холод стоял страшенный, а эта девчонка не испугалась и нырнула. Вытащила меня из бездны, перевязала платком. Чтобы всю кровушку не потерял. Вот этим самым платком с цветочками, что сейчас у нее на плечах.

Судя по всему, лясникама с татуировками история не впечатлила. С угрожающим видом он чмокнул губами.

– Выпутался, да? И ее ты тоже, небось, не отблагодарил? Смотри у меня, Синабр. Толстая русалка не всегда будет рядом, чтобы спасать твою черную задницу.

Сплюнув в последний раз, лясникамы удалились, угрожающе поглядывая через плечо.

– Хороших дружков ты себе нашел, – сквозь зубы пробормотала Кармина.

Синабр сделал вид, что не расслышал. В ту же секунду часы на скотобойне пробили двадцать, и натянутая улыбка исчезла с его лица. Он наклонился вперед.