Голос крови

— Верно, Яшка, — подтвердил Перцов. — Я с ним встретился, рассказал все как есть, и он посоветовал мне обратиться к вам. Сказал: Родин из конторы, будешь работать на него.

— А ты собираешься работать?

— А что мне еще остается делать? Меня как такового, Дмитрия Васильевича Перцова, на свете нет. Я похоронен на Кузьминском кладбище. Могилка даже есть. Красивая могилка… Родители постарались, дай им Бог вечного успокоения! Пришел я их навестить и… встретил брата.

— Василия?

— Володьку. Близнецы мы с ним.

— А почему он в армии не служил?

— Отмазался. Наглотался какой-то дряни, полгода на горшке просидел, но своего добился: белый билет получил.

— Ну а как прошла ваша встреча?

— На уровне, — усмехнулся Перцов. — Наврал я ему с три короба… И как в плен попал, и как мусульманство принял, и как в Турции проживал, и как, соскучившись по родине, пробрался на советский сухогруз, спрятался в трюм и сидел там до самой Одессы.

— Поверил?

— Как отцу родному. Всплакнул, документы мне липовые достал. — Перцов выудил из кармана пиджака паспорт, бросил на стол.

— Грабарь Петр Иванович, — прочитал вслух Родин. — А братец твой — Слепнев. Почему?

— Не захотел светиться, — сказал Перцов. — И ему это удалось. В карточном мире его знали как Слепня. Злого. Кусачего. Беспощадного. Чему вы улыбаетесь?

— Странной судьбе братьев Перцовых… Ты погиб в Афганистане под своей фамилией, продолжаешь жить — под чужой, он жил под своей фамилией, погиб — под чужой. Фантастика! Василий удивился твоему возрождению?

— Отнесся философски. Сказал: «Бывает… что и бабка рожает».

Родин закурил, подошел к окну и распахнул форточку.

— Сколько ты на этой даче просидел?

— Три месяца.

— Ты мог найти меня и поговорить после беседы с Кольбергом. Но вместо этого, казалось бы, самого естественного решения предпочел более сложное и запутанное: подставил Василия и стал ждать, когда я выйду на тебя. Зачем?

— Я хотел убедиться, что наши с вами интересы совпадают. Когда я в этом убедился, когда понял, что я вам нужен, я начал действовать.

— Ты решил отомстить за брата?

— Мстить — не то слово, — решительно проговорил Перцов. — Я понял, что я опять в работе. А в каждой работе должен присутствовать смысл. Розыскная собака не может работать в одиночку. Ей нужен проводник. Я стал искать его… Вы меня понимаете?

— Понимаю. С чего ты начал?

— Сыграл лоха. И мною сразу заинтересовались: сперва Таксист, потом вы. Чьи деньги засадил Таксист и на кого он работает, я сообразил мгновенно. Таксист сам себя выдал. Он попал под пресс, на него свои же наехали — «общаковая братва», которая заподозрила, что я мент и раскручиваю его, Таксиста. Потом моей персоной заинтересовались вы…

— Когда ты это понял? — быстро спросил Родин.

— Когда вы за Таксистом пустили «хвост».

«Климов установил за Таксистом наружное наблюдение утром, после ночной беседы… Если верить этому парню, то за Таксистом пустила наружку и братва, значит…»

— Больше ты ничего не заметил?

— Как не заметил! — усмехнулся Перцов. — Братва вас вычислила и теперь постарается сожрать меня, прежде чем это сделаете вы.

— В сложный ты переплет попал, парень, — посочувствовал Родин. — И что собираешься делать?

— Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотел бы с вами договориться…

— О чем?

— Берете вы меня на работу?

— Ты имеешь в виду именно контору или наше сыскное агентство?

— Без разницы. Мне нужен хозяин, проводник.

— Ты не против, если я посоветуюсь с начальством?

— Со Скоковым?

«Сволочь, Яшка! Все разболтал!»

— Да.

— Не против.

— Сколько ты получал у Семенова?

— Как обыкновенный советский инженер — сто восемьдесят рублей в месяц. Плюс текущие расходы.

— Мы получаем по две тысячи баксов. Устроит?

— Вполне.

— Хорошо, я поговорю со Скоковым, — сказал Родин, погасил сигарету и неожиданно даже для самого себя, повинуясь внутренней дисциплине, спросил: — Ты меня не подведешь?

— Александр Григорьевич, у нас задача общая: обезвредить преступника, — помолчав, проговорил Перцов. — Если по каким-либо причинам упрятать за решетку его невозможно — мешают, то «исполнить». Верно?

— Верно.

— Сколько стоит совет, благодаря которому от группировки Тойоты останется только мокрое место?

— Дорого.

— На премию я могу рассчитывать?

«А он себе цену знает».

— Безусловно.

— Тогда слушайте… Кто-то пустил слух, что банк «Лира»», где хранятся, я так думаю, общаковские бабки, на грани банкротства. Кто этот «кто-то», я не знаю, но уверен — великий человек! Он, чтобы спасти деньги вкладчиков, подал идею обратиться за помощью в Центробанк Российской Федерации. Пусть там, мол, создадут комиссию на предмет финансовой проверки банка «Лира».

— И что это даст? — не выдержал Родин.

— Как что? Комиссия нагрянет, убедится, что деньги есть, и, не подозревая, даже духом не ведая, что эти деньги — общак Тойоты, распорядится немедленно выдать их вкладчикам. Ну, а что бывает с человеком, который не сумел сохранить общак, вы знаете не хуже меня — найдут. Хоть в Австралии найдут и четвертуют!