Голос крови

Органам МВД и прокуратуре такая война играла на руку, и они всячески поддерживали ее — стравливали преступные группировки. Но вскоре авторитеты разобрались что к чему, поняли, что их уничтожают собственными руками, и приняли меры. В 1990 году воры Средней Азии и Казахстана собрали большой сходняк и постановили: всех, кто будет разделять преступный мир по национальному признаку, убивать. И в зонах, и на свободе. Преступный мир — интернационален!

Факт есть факт, и от него никуда не денешься. Воры оказались гораздо мудрее и проницательнее официальных правителей, и принятое решение помогло им занять в будущем демократическом обществе главенствующее положение.

В 1991 году СССР развалился. Республики обрели независимость. В стране начался хаос, полнейшая неразбериха, и в этом беспорядке первыми всплыли на поверхность авторитеты. Они захватили ключевые посты, повели борьбу за чистоту кадров. Крестные отцы получили возможность свести счеты с теми, кто им когда-то мешал. Замаливая грехи, им активно помогали многие сотрудники МВД. Одной из первых жертв этого невидимого террора стал куратор группы Перцова подполковник КГБ Владимир Владимирович Семенов. Его машину взорвали на перевале, и он триста метров падал в глубокое ущелье. Перцов и его напарник остались без хозяина.

До этой минуты работа Перцова и его напарника имела смысл. Они принадлежали к всесильной организации, которую уважали и боялись не только в нашей стране, но и за рубежом, и это ощущение власти и могущества, значимости и справедливости творимого ими дела и вдохновляло их на подвиги — убийства во имя жизни. Они очищали землю от скверны. И верили в это. Свято. И были преданы и своей конторе, и своему хозяину.

Контору ликвидировали. Хозяин погиб. Но идея осталась, и она превратила Перцова и его напарника в сторожевых лагерных псов, которые продолжали охранять уже не существующую зону. Они начали работать самостоятельно — по привычке, на свой страх и риск.

С образованием СНГ наркобизнес расцвел буйным цветом. Лишь пограничники еще продолжали с ним бороться. Наркодельцы использовали это обстоятельство. Кто заподозрит русских ребят в пограничной форме, сопровождающих спецгруз Бишкек — Москва?

Мурат Хаджиев очень любил, прямо-таки обожал блондинок в теле. Зная об этом, Перцов и Гвоздь завалились к нему на праздник с двумя классными проститутками, которых сняли в Бишкеке. Орус кара-ашкыр (русский воин) поздравил отца контрабанды с днем рождения и преподнес ему в подарок «Макаров» с глушителем. По ошским меркам — вещь редкая. Друзей усадили за стол для почетных гостей. Прерванный на несколько минут праздник продолжался.

В конце вечера Наташа — так звали девочку, которая пришла с Перцовым, — пожаловалась Мурату, что орус кара-ашкыр — зверь: не отпускает ее в Москву. «Мы это уладим, — сказал Мурат, прижимая к себе и целуя новую подругу. — Уладим?» — спросил он, обращаясь к Перцову.

Перцов продал девчонку за двести граммов опиума, с горя напился, укололся в туалете «винтом», чтобы не опьянеть, и «лейтенант погранвойск», пьянствовавший вместе с ним, выболтал ему, что через два дня будет сопровождать груз — опиум в ящиках — в Москву, затем не удержался и похвастался: «На «мерсе» буду ездить, бляха-муха!»

Перцов с напарником догнали поезд в Кзыл-Орде. Зашли в купе, изображая пьяных, предложили выпить. «Лейтенант» отказался — на службе, мол, и все такое. Перцов огорчился до слез, полез в карман за платком и… вытащил пистолет с глушителем. Расстреляв троих охранников, спросил: «Где ханка?» «Лейтенант» пытался изображать героизм, но при виде нашатырного спирта и полиэтиленового пакета мгновенно разговорился. Правда, ему это не помогло: напарник Перцова пристрелил его, как только обнаружил груз — сто пятьдесят килограммов опиума в армейских ящиках.

Перцов открыл окно, и в ночную степь выпали один за другим четыре еще теплых трупа и пять ящиков с опиумом, в каждый из них ребята предварительно сунули по термитной шашке.

В Уральске Перцов и его напарник сошли, пересели на следующий поезд и благополучно прибыли в Москву, где принялись названивать по спецтелефонам конторы. Увы! Ни один номер не ответил.

Родин знал: есть люди, умеющие врать. К их числу относился, например, Яша Колберт, в байках которого правда всегда выглядела вымыслом, ложью, а ложь — правдой. Перцов, вероятно, тоже умел врать, но в его рассказ Родин поверил сразу. И не потому, что фамилию подполковника Семенова он слышал из уст Егорова, под началом которого год служил в КГБ, нет, он просто почувствовал, что парень говорит правду, нутром почувствовал, как мышь сало, и сейчас думал и задавал себе лишь один вопрос: как Перцов весь этот ужас вынес и каким образом добрался до него, Родина? Как ему это удалось?

— Ты на меня через кого вышел?

Перцов хитровато прищурился.

— Один паренек, я с ним служил в Афганистане, возил командира полковой разведки…

— Яша Колберг!