Голос Лема

К. понял, что встреча с руководством лицом к лицу может закончиться плачевно. Он бы вряд ли смог найти логичное объяснение своему поведению. К тому же Б., наверняка привела всех в состояние готовности, наверное объясняя себе явную бестактность и вмешательство в личную жизнь К. желанием оказать ему подкрепленную до сих пор не исполнившимся желанием заботу. Поднятые ею по тревоге сотрудники представляли собой силу, которой было трудно противостоять в одиночку, даже если бы К. вышел победителем из предстоящей офисной схватки.

На следующее утро, обдумав все за и против, К. позвонил своему врачу и попросил выписать ему больничный без даты (К. знал, что никогда еще не просил Фельдмана о подобной услуге, так что имелся риск получить отказ); в качестве причины он назвал легкую простуду с осложнениями на суставы. Доктор Фельдман предложил нанести визит к нему домой. К. поблагодарил, сказав, что уже нашел свою панацею, после чего, неплотно прикрыв рукой трубку, разыграл замысловатый фарс в виде короткого обмена репликами с несуществующим собеседником, изображая с трудом скрываемые эмоции, вызванные присутствием женщины. Доктор Фельдман проглотил наживку, поддавшись его настроению, заверил, что всегда готов помочь, и пожелал К. побольше таких простуд. К. поблагодарил в ответ, имитируя стыдливое хихиканье, затем набрал номер своего отдела и сообщил о больничном.

Около полудня он пришел к выводу, что не предвидел решимости Б., — болезнь могла спровоцировать у нее желание его навестить. Он хотел позвонить еще раз, под каким-либо предлогом намекнув, что его нет поблизости, но в конце концов решил, что это может вызвать ненужные подозрения. На всякий случай избавившись от всех доказательств, свидетельствовавших о его метаморфозе (в том числе спустив в унитаз ногти), он выключил свет во всей квартире и задрапировал тяжелыми плюшевыми шторами окна в единственной комнате, где оставалось освещение.

Около полуночи, стоя под душем, он заметил, что горбы на его спине приобрели форму правильных конусов.

Отчет 6

К. никогда не уточнял, о каком проекте идет речь, и, честно говоря, Б. нисколько ему не верит. Она отказывается говорить о К. в прошедшем времени, как и все предыдущие собеседники. «Он еще вернется».

Б. называет К. «трусом» и «неблагодарным», подозревая, что он симулировал болезнь и сбежал. «Я хотела, чтобы он обратил на меня хоть чуточку внимания, — всхлипывает она. — Только и всего». Она утверждает, что перед самым исчезновением К. видела, как он перебегает через улицу, лишь бы избежать встречи. «Это наверняка был он. То самое пальто и очки… Вряд ли можно ошибиться».

Б. знает, что у матери К. был тяжелый характер. К. получил высшее образование, Б. закончила вечернюю школу; мать наверняка как-то об этом узнала и настроила сына против нее. Б. выглядит наивной, простодушной и искренней. Она глубоко верит, что именно она стала причиной ретирады любимого. Вопрос о влиянии случившегося в церкви на исчезновение К. — для нее неудобная тема. Б. заявляет себя «глубоко верующей» и не хочет касаться «щекотливых вопросов». Ей не хочется говорить чего-то такого, о чем потом придется пожалеть и за что ей будет СТЫДНО.

Контрапункт

Код Морзе. Разделенные условными промежутками сигналы. Х. — автор гипотезы «приказа свыше», который якобы получал К., — уволен из Организации в дисциплинарном порядке по причинам «административного характера».

Первый контакт с ним устанавливается с помощью электронной почты. Мы заверяем его, что причины увольнения нисколько нас не интересуют, а встреча носит неофициальный характер. Х. спрашивает, сообщат ли ему о том, что удалось установить на данный момент следователям, если он этого пожелает. Ответ, что в рамках сотрудничества он может рассчитывать на подтвержденный доказательный материал, но полного перечня улик ему не предоставят, его в достаточной степени удовлетворяет. После двух дней молчания он соглашается на встречу, назначив ее в молочном баре недалеко от центра города.

В названное время мы занимаем один столик. Придя чуть раньше, ждем около четверти часа. Пришедший Х. предупреждает, чтобы мы не пытались записывать разговор, угрожая, что в противном случае немедленно его прервет. Нижеприведенная стенограмма по понятным причинам не авторизована и может содержать ошибки. Временные рамки приведены приблизительно. Текст подвергнут цензуре.

(11.30)

Организация: Спасибо, что пришли.

Господин Х.: К делу. Мое время достаточно ограниченно. У меня назначена встреча с ХХХХХХХХХ.

Орг.: Насколько мы понимаем, вы располагаете кое-какими любопытными подробностями в связи с…

Х.: Какими еще «любопытными подробностями»? Из-за такого с работы не выгоняют. У меня — факты. Я неопровержимо доказал существование некоторых неудобных для Организации фактов.

Орг.: И что это за факты?

Х.: Сейчас-сейчас. Если эта встреча — лишь повод для очередных издевательств…

Орг.: Прошу прощения. Но вы сами понимаете…

Х.: Именно что понимаю. Я как раз ПОНИМАЮ. Проблемы с пониманием — вотчина вашего руководства.