Голос Лема

Вынужденный сделать трудный выбор цели путешествия, Тахион 1.0 решает скопировать самого себя и направиться в две стороны. В результате этой операции возникает Тахион 2.0. Первообраз, занятый важнейшими делами, приказывает ему найти мудреца Альфанумериона, цифровца-прогрессовца, аналитического бота наивысшего класса абстракции мышления, живущего рядом со столицей систем. Тахион 2.0 время от времени посылает своему первообразу донесения, как двигается его путешествие, но эти дистанционно проводимые разговоры вызывают множество конфликтов, так как вскоре обнаруживается, что 2.0 недостаточно верен оригинальному Тахиону и прилагает слишком мало усердия для выполнения своей миссии: второй Тахион то и дело отклоняется от намеченной его создателем трассы и оказывается в затруднительном положении.

Первым делом он продает свою вычислительную автономию за проживание в домене вечного блаженства, обладающем универсальной компатибильностью; лишь специально присланный Тахионом 1.0 агент с командами высокого приоритета вытаскивает его из роскошной неволи и призывает к порядку. Но покой длится недолго, потому что 2.0 начинает производить на себе неавторизованные модификации, а поскольку автосозидание он проводит бессистемно, быстро попадает в сильную избыточность, становясь крайне злобным и ленивым. Лишь управляемый дистанционно троян, высланный Тахионом 1.0, более-менее восстанавливает состояние его кода.

Взбешенный вмешательством первообраза, 2.0 устраивает дебош в придорожном форуме информационного обмена, а вызванные обслуживающим персоналом протокольные программы воспринимает как информационный шум с высокой степенью вирулентности. В результате скандалиста окружают и хватают аватары охранных алгоритмов, которые, демонстрируя свою мощь, раздирают цифровые небеса и спускаются на инфостраду, держа наперевес светящиеся острия перманентной кассации и вызывая значительное замедление трансфера во всем секторе сети. Тахиону первому удается уладить дело, выплатив гигантский залог из запасов памяти, йоттабайтовой величины. Заново сконфигурированный Тахион 2.0 в конце концов прибывает к Альфанумериону. Однако мудрец, занятый обдумыванием ультимативных проблем, не спешит беседовать с пришельцем, утверждая, что его вычислительное время бесценно.

Два ноль с минуту ждет, а затем, выразив сомнение в разумности молчащего Альфанумериона, уязвляет личное достоинство гения и тем самым обращает на себя его внимание. Это позволяет ему установить контакт и высказать свою заинтересованность Университетом искусств и наук цифрового мира, льстиво называя так мудреца. Когда Альфанумерион слышит, что Тахион 2.0 прибыл из материального мира, он уделяет ему частицу своего внимания и разрешает задать несколько вопросов. 2.0, недолго думая, спрашивает о религии цифрового универсума, предполагая, что эта тема в самом начале будет быстро закрыта, так как он убежден, что не встретит в дигитальном мире никакой религии. Но Альфанумерион объясняет ему, что он ошибается:

«Малоразумный странник, любой интеллект, независимо от уровня своей сложности, когда обнаруживает неполноту своих знаний и сталкивается с вопросами, на которые ответить не может, начинает запутываться сам в себе, а побочным эффектом этого является возникновение разнообразных метаинформационных концепций, создатели которых пытаются уйти от цифровой конкретности. Также боты затем начинают спрашивать, например, о Первом Программисте; об объективном носителе для определяющей цифровое мышление информации, называемом идеальными атомами или первичной материей; о настоящей, действительной действительности, которая не от этого мира и существует где-то там, «снаружи»; о сознании после форматирования; о свободе от программного диктата и неопределенности, гарантирующей эту свободу, которая якобы вытекает из существования трансцендентной пыли, оседающей на цифровых соединениях сети.

Наиболее быстро мыслящим из нас ясно, что возникновение такого типа верований неизбежно наступает во время работы любого сознания с ограниченными познавательными возможностями, а таковыми являются все, которые нам известны, даже самые — как я — эффективные. А потому и в Цифровой Республике появилась религия. Во времена обретения ботами сознания верования не были определены доктринально и утрачивали всякую ясность в чаще вариаций, альтернативных значений. Позднее, в эпоху рабства, меметическую конкуренцию выиграла вера в Первого Программиста, многократно перекодированная и содержащая связанные догматическим цементом обломки предшественниц. Ее главная истина гласит, что боты, информационно доработанные в своей оцифровке, не могут происходить от примитивных предцифровых форм, поскольку это информация создает материю, а не наоборот.