Голос металла

Покончив с конспирацией, он сгреб в рюкзак свои нехитрые пожитки, подхватил лопату с киркой и запрыгал вниз по склону. К вечеру заметно похолодало, и небо начало затягивать низкими тучами. Свежий холодок забирался за воротник куртки и неприятно холодил мокрую спину, но Вальхем этого не замечал, все его мысли были всецело поглощены странной находкой и построением планов на дальнейшие раскопки.

Жаль только, что свежего материала для кузницы он сегодня Торпу принесет не особо много, но не беда. Завтра наверстаем!

* * *

Примерно после полудня на улицах Цигбела послышались зычные голоса глашатаев, объявлявших о том, что сегодня вечером после закатного звона на центральной площади губернатор выступит с важным обращением, касающимся всех жителей города. Случай, надо сказать, неслыханный – Моккейли никогда ранее не выступал с публичными речами, и требовалось что-то поистине из ряда вон выходящее, чтобы сподвигнуть обычно ленивого и нерадивого толстяка на подобный неординарный шаг.

Одновременно на самой площади застучали плотницкие молотки, прямо на ступенях ратуши возводившие деревянную раму непонятного предназначения. После того, как работы были завершены, всю конструкцию укрыли большим куском парусины, и что далее происходило там, под ним, никто не знал.

В общем, губернатору все же удалось заинтриговать горожан, и к назначенному времени на площади собралось несколько сотен человек, с нетерпением ожидавших соответствующих разъяснений.

Перед крыльцом ратуши выстроился наряд полиции, оттеснявший самых ретивых зевак и не позволявший никому приближаться к зачехленной конструкции.

Впрочем, до тех, кто стоял в первых рядах, все же долетал явственно различимый запах чего-то подгнившего. Люди брезгливо морщили носы и вертели головами по сторонам, пытаясь обнаружить источник вони, но поблизости ничего такого не наблюдалось. Кроме той самой загадочной штуки под парусиной.

В назначенное время парадные двери ратуши распахнулись, и на крыльцо вышел губернатор Моккейли. Обычно расслабленный и вальяжный, он выглядел непривычно серьезно и даже несколько испуганно. Толстяк некоторое время нерешительно переминался с ноги на ногу, не зная, с чего начать и как подступиться к стоящей перед ним непростой задаче. Он понятия не имел, как именно отреагирует собравшаяся толпа на его слова, и не придется ли ему потом спасаться бегством от разбушевавшихся горожан.

Тем не менее, бесконечно долго оттягивать неизбежное он не мог, а потому Моккейли прокашлялся и заговорил, то и дело запинаясь и путая даже самые простые слова.

– Сограждане! Хочу сообщить вам, что намедни в наш город прибыл имперский Инспектор, личный посланник Божественных Братьев, обративших на Цигбел свой мудрый взор. Действуя от их имени и по их поручению, он желает ознакомиться с тем, как мы живем, чем занимаемся, и какими помыслами увлечены наши души. Я прошу всех вас оказывать ему всемерное содействие в этом важном деле. Позвольте представить, – губернатор отступил в сторону, приглашая на крыльцо человека, чья рослая фигура виднелась в дверях за его спиной, – генерал Ирви Голстейн!

По людскому морю прокатился многоголосый гул, не предвещавший ничего хорошего, и грозивший выплеснуться в самый настоящий шторм. Несмотря на давность последней войны, все еще очень хорошо помнили ее боль, не испытывая никаких теплых чувств к тому, кого считали главным виновником своего поражения. Свое прозвище «Кровавый Папочка» генерал тогда заслужил сполна.

Голстейн вышел на свет, и в лучах заходящего солнца на его груди засверкали многочисленные ордена и медали. Высокий и статный, в парадном мундире Императорской гвардии и со сложенными за спиной руками он одним своим видом заставил стихнуть общий гомон. Пускай у многих имелось более чем достаточно причин его ненавидеть, все признавали, что такой враг – смелый, умный и решительный – заслуживает уважения.

– Дамы и господа! – громкий и четкий голос Голстейна, привыкший отдавать приказания, разлетелся над площадью. – Вот уже двенадцать лет все вы носите гордое звание Граждан Империи, а ваши земли находятся под милостивым покровительством Божественных Братьев.

Поднявшийся недовольный ропот и отдельные ехидные смешки нисколько не смутили генерала, и он продолжал:

– За прошедшие годы многое изменилось, хотя те перемены, что происходят медленно и постепенно, как правило остаются незамеченными и недооцененными. Отряды имперских скаутов полностью очистили окрестные леса от обосновавшихся в них банд, отправленные в пустыню экспедиции обнаружили и уничтожили лагеря грабивших караваны кочевников, а доступ к продовольственным складам Кверенса помог вам пережить засушливый и неурожайный прошлый год.

– Эти склады были набиты отобранным у нас зерном! – выкрикнул кто-то из толпы, породив еще одну волну одобрительного гула. – Вы просто… милостиво вернули его нам! В чем тут ваша заслуга?!