Голос моего сердца

Когда последний перелив гитары стих, я негромко зааплодировала. Дэвис шутливо склонил голову, польщённый моей оценкой, после чего спросил:

– Это ведь Итан тебя подтолкнул к написанию текста? – заметив, как я напряглась, он тут же добавил, – Можешь не отвечать, если не хочешь.

Дотянувшись до планшета, я быстро на нём написала:

«Возможно. И от нашего расставания тоже может быть польза».

Прочитав мои слова, брюнет хмыкнул:

– Ты, я смотрю, научилась во всём видеть хорошее. Интересный подход, мне нравится.

«Ну, так ведь и есть. Если бы я не пыталась найти плюсы – просто сошла бы с ума. А так, смотри – я за пару дней лишилась голоса, парня, но нашла подругу в лице Дани и даже получила приглашение в Ванкувер. Жизнь просто бьёт ключом. И надо радоваться, что не гаечным и не по голове».

Айзек на это только улыбнулся. Никогда не устану повторять, насколько мне нравилось, когда он был таким. Расслабленным, с лёгкой улыбкой на лице. Он редко показывал эту свою сторону окружающим – для посторонних он всегда был собранным и серьёзным молодым мужчиной. Я же видела его мальчишкой, несмотря на заросшие щёки. Особенно, когда Айзек вылезал из своих костюмов и сидел передо мной в простых джинсах и белой футболке. Такой близкий, домашний, уютный.

Парень продолжал перебирать пальцами струны гитары. Было видно, что он скучал по этому – по музыке, по игре. Айзеку нравилось заниматься музыкой – как он сам говорил, это был способ общаться с миром без слов. Интересно, а почему он на самом деле бросил?

«Сыграй мне», – написала я в планшете, разворачивая его к другу.

Айзек приподнял бровь и спросил:

– Что именно?

Я дёрнула плечом, как бы говоря – что угодно. Мне правда было неважно, какую именно композицию выберет Дэвис. Я просто хотела, чтобы брюнет продолжил терзать струны своими пальцами, извлекая из них звуки, от которых так сладко ныло сердце. Будто они выворачивали мою душу наизнанку, обнажая всю мою суть. Прекрасное и вместе с тем пугающее чувство.

Криво улыбнувшись, Айзек кивнул и, чуть подумав, снова коснулся струн. Я не слышала эту мелодию раньше – возможно, её написал сам Дэвис. Всё же он не смог окончательно бросить музыку. Это было не тем, от чего так просто отказаться. Я знаю – пыталась, когда думала не соглашаться на операцию. Хватило меня ненадолго.

Я сидела и наблюдала за тем, как брюнет с пугающе-тёмными глазами играл, держа гитару так бережно, как самую большую любовь своей жизни. Как на его руках вздувались синие реки вен, скрываясь за рукавами футболки. Пальцы, которые за последние годы привыкли лишь стучать по клавишам компьютера да держать сумку, перебирали струны, зажимая гриф или быстро пробегая по нему самыми кончиками. Это было красиво. Айзек был красив. В таким моменты просто хотелось молча сидеть и любоваться им. Чем я и занималась, даже не пытаясь отвернуться. Шутка ли – я получила билет в первый ряд. Глупо было отказываться от концерта, на котором больше никому не было суждено побывать.

Когда мелодия стихла, парень поднял взгляд на меня. Видимо, что-то в выражении моего лица удивило его, потому что он распахнул глаза и спросил:

– Что?

Я придвинула к себе планшет и быстро на нём написала:

«Почему ты перестал заниматься музыкой? У тебя ведь хорошо получалось. До сих пор получается».

Прочитав мой вопрос, Айзек задумался. Спустя, кажется, целую вечность, он пожал плечами и, улыбнувшись уголком губ, сказал:

– Просто решил заняться тем, что у меня действительно хорошо получается. Понимаешь, я хорош, но не идеален. Хороших гитаристов в наше время – пруд пруди. Может, я испугался конкуренции.

Чушь! Айзек ничего не боялся! Я бы фыркнула, но это значило напрячь связки, что было, понятное дело, запрещено. Но, Дэвис, видимо, слишком хорошо меня знал. Поняв мой молчаливый протест, он хмыкнул:

– Не надо тут. Уж я-то точно знаю, чего стою. А, может, я просто понял, что моё место не на сцене, а за кулисами. Не все рождены блистать, как ты. Некоторым комфортнее вдали от чужих глаз.

Его слова были не лишены смысла. И всё же…

«В моих мечтах мы всегда покоряли музыкальный Олимп вместе».

Бросив взгляд на планшет, брюнет улыбнулся:

– Ну, так и произошло. Просто я действую из тени. По сути, я стал твоим голосом в тех вопросах, где сама ты говорить не можешь.

Я посмотрела на Айзека и поняла, что он был прав. Я бы не справилась со всем, если бы он не говорил за меня. Если бы с таким упорством не отстаивал мои права, не спорил с лейблом, с Крисом – да со всем миром, если потребуется. Айзек действительно стал моим голосом – даже до того, как я стала немой.

******