Голос мотылька (СИ)

Ее слова меня убивали и будили непреодолимый гнев.

— Может мне ему в ножки поклониться и разрешить дальше измываться над ней?!

— Он обещал вернуть Инне зрение, — Лана так спокойно это сказала, будто каждый день видит, как людям выкалывают глаза.

Я подхватил сестру на руки.

— Веди меня к нему. Он исправит все сейчас же!

— Не думаю, что сейчас он…

— Я не к тебе обратился! — отрезал я и Лана осеклась.

— Делай все, что хочешь! Я больше не стану вмешиваться! — прокричала она и вышла из зала, со всей дури хлопнув дверью.

— Не ссорьтесь, — пропищала Инна. — Лана не виновата. Она тебя любит.

Я думал только о том, как заставить Артура все исправить. Как сдержать себя и не накинуться на него. Судьба моей сестры в руках греха, с которым я в ужасных отношениях. По сути, я ничего не смогу сделать, если он откажется помогать.

Мы зашли в госпиталь, где на стуле восседал целитель, как на троне и прикосновением лечил людей. Знали бы эти несчастные, с кем имеют дело, что подобный дар недоступен простым смертным. Был у нас в компашке только один святой и тот испустил дух уже на игре. Поздно я понял, что играл не на той стороне. Можно было очень просто всего этого избежать. Пожертвовать собой и спасти всех от участи при жизни гореть в адском котле.

— Мне не интересно, почему ты это сделал. Верни ей зрение сейчас же! — начал я, укладывая сестру на его колени.

— Еще не время, она должна понять…

— Я же сказал, мне не интересно! Действуй!

— Я уже давно не подчиняюсь твоим приказам!

— Артур, пожалуйста. Она мучается. Верни то, что отнял, — взмолилась Аня.

— Пусть Илья попросит, — расплылся он в омерзительной улыбке.

Я давил в себе ком злости, до крови кусая губу. Посмотрел на сестренку и засунул гордость куда подальше.

— Пожалуйста, Артур, — выдавил я из себя.

— Не убедительно, — скривился целитель. — И где спасибо за то, что я тебя вылечил?

В голове я представлял, как его кишки наматываются на люстру, а вслух произнес:

— Спасибо за все. Помоги моей сестре, пожалуйста.

Он картинно вздохнул и на глазах у всех вернул зрение Инне. Столько оваций и восторгов! Артур явил человечеству новое чудо. Сестренка посмотрела на меня, подскочила и обняла. Я испытывал облегчение и раздражение одновременно. Меня еще никто так не унижал, но ради сестры пришлось склонить голову.

Глава 34

Лана

Я с трудом нашла укромное местечко возле общественного душа в коморке со швабрами. Перевернула ведро, села на него и уронила голову в ладони. Здесь я могла дать выход эмоциям, рыдать и не бояться, что кто-то увидит. Все эти люди, которых мы собирали в бункере, не радовали. Даже их вымученные улыбки и искры надежды в глазах. В меня верили, шли следом, но я выполняла свою работу без энтузиазма. Как робот делала то, что нужно, а мыслями находилась рядом с Ильей. А он плевал на меня, грубил, оскорблял. Как же я испугалась, когда увидела его на ринге. Он совсем не дорожил своей жизнью, ввязываясь в разборки. Ему все равно, что я чувствую. Спасла и ладно. Гуляй, девочка!

Я не понимала, за что он так поступает со мной. Вытирала слезы и прокручивала в голове воспоминания. Ничто не предвещало беды. Сейчас мы должны были закрыться в комнате и не отлипать друг от друга. Я так соскучилась по его объятиям и поцелуям. Почему же Илья другого мнения? Такая каша в голове! Я рыдала от бессилия, терзая душу.

— Бессмысленно. Так можно долго проплакать. Нужно действовать. Поговори с Аней. Она постоянно находилась с ним рядом. Поговори с Ильей. Задай ему прямой вопрос. Выясни, почему он пренебрегает тобой.

— Веришь, мне так обидно, что я даже не хочу действовать. Почему я постоянно должна за него бороться? Когда уже он поборется за меня?!

— Ты уже достаточно пожалела себя. Пора собраться в кучу и быть сильной. Прекрати хныкать и капризничать! Тебе не пять лет!

— Не могу. У меня больше нет сил.

— Так и будешь сидеть в вонючей коморке и реветь?

— Да!

— Удачи!

Наконец я наедине с собой и никто не помешает оплакать свою судьбу. Я впала в состояние комы. Ощущала только, как сильно бьется сердце, и соленые слезы заливают ладони. Я будто в середине воронки бед всего мира. Пусть она сожрет меня без остатка и оправит в небытие. Туда, где нет этой душевной боли. Где нет мыслей и переживаний. Где царит только забвение и покой.

Дверь заходила ходуном, и я очнулась от шума.

— Лана!

Запах дождя заползал в ноздри. Я задержала дыхание и уткнулась в воротничок куртки.

— Ты здесь? Я везде тебя ищу.