Голос Незримого. Том 1

ЭПИЛОГ

Дни спустя, в грозе военной,
Скрылась Деева бесследно.
Вскоре слух прошел мгновенный,
Что в погибнувшем победно
Кирасире-добровольце
После девушку узнали:
Шпоры с ног его блистали,
На руках сияли ж кольца,
Кудри стриженые были,
Грудь же – женственно-бела…
В эту грудь его убили;
Что – Елена то была.

<1914>

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Любовь Столица… Яркое, звучное имя этой поэтессы Серебряного века и Русского Зарубежья не упоминалось в российской печати почти три четверти века. Однако его не постигло забвение, и теперь оно возвращается к читателю и в историю русской литературы.

Любовь Никитична Ершова родилась в Москве 17 (29) июня 1884 года в семье купца. Отец ее, Никита Никитич Ершов (?–1904), происходил из ямщиков Рогожской слободы[4]; мать, Анастасия Михайловна Ершова (1863–1937), также была из купеческой семьи.

Многочисленный клан Ершовых, проживавший в Рогожской слободе, вел происхождение от ямщиков, но к середине XIX в. представители этого рода не только перешли в купечество 1-й и 2-й гильдий, но и получили звание потомственных почетных граждан.

Рогожская застава, одна из важных торговых артерий Москвы и крупный центр старообрядчества, переживала во второй половине XIX в. процесс разрушения старого уклада хозяйствования и быта. Располагавшаяся вдоль Владимирской дороги Рогожская часть, населенная преимущественно ямщиками и торговцами и долгие годы бывшая олицетворением патриархальности и отсталости, одной из первых в Москве перешла к капитализации и европеизации жизни. Толчок бурному развитию этого района дала постройка Нижегородской железной дороги, ставшей для большинства ямщиков Рогожской заставы причиной ухудшения экономического положения или разорения. Ямщики же, сумевшие разбогатеть на продаже земли и строительных подрядах, активно переходили в купечество. Они раньше других стали носить модную европейскую одежду и обставлять дома европейской мебелью, сохраняя, однако, приверженность кондовой старине и обрядам. Многие из них имели возможность получать образование, в том числе и за границей.

Как сообщал биограф поэтессы, ее «первые литературные попытки относятся к раннему периоду детства, в девические годы она совсем прекратила эти занятия и предалась изучению истории и математики».[5] В 1902 г., сразу по окончании с золотой медалью Елизаветинской женской гимназии, одной из лучших в Москве, Любовь Ершова вышла замуж за дворянина Романа Евгеньевича Столицу (30.VII (11.VIII) 1879–1936/37), студента V-го курса Императорского Технического Училища.[6] Венчание состоялось 11 сентября 1902 г. в церкви 1-го Лейб-гренадерского Екатеринославского Императора Александра III полка, командовал которым отец мужа – генерал-майор (ранее капитан Лейб-гвардии Егерского полка) Евгений Михайлович Столица. Браки между разными сословиями, как известно, не поощрялись, но в данном случае – и это можно утверждать, основываясь на творчестве будущей поэтессы, – речь шла о страстной и глубокой любви.

В 1903 г. Роман Столица окончил полный курс училища со званием инженера-механика и поступил в Службу тяги Московско-Курской железной дороги. Супруги поселились в доме Мастерских МКЖД (Владимирское шоссе, 36)[7]. Любовь и материнство – рождение сына Евгения[8] – пробудили в Любови Никитичне поэтические способности.

Уже будучи замужем Л. Столица поступает на историко-философское отделение Московских высших женских курсов (1900–1918; в 1872–1888 – Московские Высшие курсы В. И. Герье) и обращается к изучению литературы. Факт учебы на курсах архивными документами не подтверждается, но это и не имеет сколько-нибудь принципиального значения. После временного (с 9 января по 19 февраля 1905 г.) прекращения занятий в связи с январскими событиями[9] будущая поэтесса оставляет курсы, ибо «царящие там революционные настроения претили ее убеждениям и не давали возможности серьезно работать».[10]

Не исключено, что невозможность продолжить образование была связана с разорением семьи и последовавшей вскоре смертью отца. Н.Н. Ершов задумывал строить в Москве городское училище, но оказался в должниках у Московского Кредитного общества. Московский дом Ершовых был продан для погашения долгов, а сам Никита Никитич, служивший заведующим транспортной конторой М.И. Кормилицына (московское отделение конторы Мильтон и др.), не пережив свалившегося на него бедствия, скончался в 1904 г.[11] Памяти отца, воспоминаниям о родном доме, в котором прошли ее детские и юношеские годы, Столица посвятит немало проникновенных поэтических строк. Яркий и самобытный мир московского купечества в его тесной связи с природой и народной жизнью будет воспет ею живописно и с глубокой любовью.[12]