Голос с острова Святой Елены

20 марта. Посетил Наполеона в его спальной комнате, когда он еще был облачён в утренний халат. Он долго говорил о ряде высказываний в книге Уордена. «Одно время, — рассказал Наполеон, — я назначил Талейрана осуществить миссию в Варшаву, чтобы найти лучший способ завершить отделение Польши от России. Я провёл с ним несколько бесед относительно этой миссии, что вызвало большое удивление у министров, так как Талейран в то время не занимал официальной должности. Поженив одного из своих родственников на герцогине Курляндской, Талейрану очень хотелось получить это назначение, которое он мог использовать для того, чтобы возродить требования семьи герцогини. Однако в Вене были раскрыты некоторые его денежные сделки, которые убедили меня в том, что он продолжает свои старые игры в продажность, и заставили меня принять решение не использовать его в намеченной миссии. Одно время я планировал сделать его кардиналом, но он на это не согласился. Госпожа Грант дважды бросалась передо мной на колени, умоляя меня разрешить ей выйти за него замуж, но я отказывал ей в её просьбе; но, благодаря горячему заступничеству Жозефины, во второй раз ей удалось добиться своего. Уже потом я запретил ей появляться в императорском дворе, когда узнал о генуэзской сделке, о которой ранее вам рассказывал. Под конец Талейран существовал, презираемый всеми.

Ней в моем присутствии в Фонтенбло, — продолжал свой рассказ Наполеон, — никогда не позволял себе говорить в заносчивом тоне, напротив, он всегда держался смиренным при мне, хотя в моё отсутствие он иногда впадал в ярость, поскольку был необразованный человек. Если бы он позволил себе неподобающий тон в разговоре со мной в Фонтенбло, то войска разорвали бы его на куски.

Лавалетт, — добавил Наполеон, — ничего не знал о моём предполагаемом возвращении с Эльбы и о том, что там замышляется. Госпожа Лавалетт была родом из семьи Богарнэ. Она была прекрасной женщиной. Луи, мой брат, влюбился в неё и хотел жениться на ней, чтобы помешать этому, я уговорил её выйти замуж за Лавалетта, к которому она испытывала благосклонность.

Когда Лавалетт был директором почтового ведомства, — продолжал Наполеон, — мне очень хотелось ознакомиться с истинными чувствами, испытываемыми в стране по отношению к моей административной деятельности. Я назначил двенадцать человек, все до одного придерживавшихся различных политических убеждений, в том числе якобинцев, роялистов, республиканцев, сторонников имперской политики и т. д., определив им каждому денежное содержание в размере тысячи франков в месяц. Они должны были направлять ежемесячные отчёты Лавалетту, в которых содержались мнения, услышанные ими, а также их собственная точка зрения о проводимых мною общественных мерах и акциях. Эти отчёты Лавалетт доставлял мне, не вскрывая их. После их прочтения я, сделав необходимые выписки, сжигал их. Вся эта операция проводилась в такой тайне, что даже мои министры ничего не знали об этом».

Наполеон добавил, что он никогда не говорил Нею о том, что он высадился на берег Франции с ведома и с поддержкой Англии; что, напротив, он всегда отрицал и порицал идею возвращения во Францию с помощью иностранных штыков и что он вернулся во Францию с единственной целью свергнуть династию, захватившую власть благодаря иностранному оружию. Единственно, чего он искал, так это поддержки французской нации. Свидетельством этого были все его воззвания к народу. Затем Наполеон поведал мне следующую историю заговора Пишегрю.

«Доктор в своей книге представил очень неточный отчёт о роли капитана Райта в заговоре против меня. В различные ночи августа, сентября и декабря 1803 года и в январе 1804 года Райт высадил на берег Франции у Бевилля Жоржа, Пишегрю, Ривьера, Костера, Сен-Виктора, Ла Хэйя, Сен-Хилэра и других. Последние четверо были сообщниками в организации неудавшейся попытки осуществить покушение на меня с помощью взрыва адской машины, а остальные были хорошо известными главарями шуанов. В течение дня они оставались на небольшой ферме, поблизости от того места, где их высадили на берег. Владелец фермы был подкуплен, чтобы помогать заговорщикам. По стране они передвигались только ночью, выдавая себя за контрабандистов, а в дневное время они прятались в жилье, которое заранее было подготовлено для них. С собой у них было много денег, и некоторое время они оставались в Париже, будучи необнаруженными, хотя у полиции имелись некоторые сведения о подготовке заговора, полученные ею от Мейе де ла Туша, которому ваши министры оплачивали его шпионские услуги. Мейе всё, что знал, докладывал французской полиции. Он имел несколько встреч с Дрейком, вашим поверенным в делах в Мюнхене, от которого он получил большую сумму денег[16].