Голос с острова Святой Елены

Встретился с Наполеоном вечером. Он сообщил мне, что его навестили сэр Пультни и госпожа Малькольм, а также полковник Фейджэн. «Адмирал, — заявил Наполеон, — пытался выступить в поддержку губернатора, сказав, что я могу положиться на него, так как он направил в Англию мои замечания по поводу ограничений. И действительно он с таким пылом защищал поведение губернатора, что я сказал ему, что он такой же, как и все англичане, эгоисты безо всякой меры, и что я, не являясь англичанином, не жду от них справедливости. Он англичанин до мозга костей. Я сказал ему, что речь лорда Батхерста содержала три клеветнических заявлений и десять лживых утверждений и что я не намерен оставить их без ответа. Адмирал пытался оправдать лорда Батхерста точно так же, как это делал губернатор, утверждая, что отчёт о речи, опубликованный в газетах, может быть неправильным и неверным и что на него нельзя полагаться. Однако он ошибается. Во Франции, даже во время революционного безумства, тексты речей воспроизводились в газетах точно. Я подарил госпоже Малькольм одну из моих фарфоровых чашек с крышкой в виде египетского обелиска в качестве знака моего к ней уважения и моей признательности за проявляемое ею внимание ко мне. Она настояла на том, чтобы самой снять крышку с чашки. Я не могу понять, — добавил Наполеон, — как адмирал может думать о попытке защищать человека, столь непохожего на него, поведение которого сам адмирал в душе не может одобрять».

Наполеон затем рассказал, что он расспрашивал полковника Фейджэна о военном уголовном кодексе. «Мне хорошо известны, — добавил Наполеон, — тонкости этой проблемы, поскольку многие законы я формулировал сам. Я — доктор юридических наук и в то время когда создавался Наполеоновский кодекс, я много раз спорил и дискутировал с его составителями, которые немало удивлялись моему знанию обсуждаемого предмета. Я также был единоличным автором многих лучших законов кодекса».

20 июня. Капитан Попплтон получил приказ от сэра Хадсона Лоу ответить ему «да» или «нет», использовав для этого сигнальную башню, на вопрос: были ли у генерала Бонапарта с адмиралом также и госпожа Малькольм, майор Бойс и капитан Джоунс.

Я узнал, что губернатор был явно недоволен тем, что капитан военно-морских сил повторил в лавке Соломона некоторые замечания Наполеона по поводу речи лорда Батхерста. Об этом эпизоде сэр Томас Рид доложил губернатору сразу же после того, как он произошёл. Дежурный офицер вновь подал докладную записку его превосходительству о качестве поставляемого в Лонгвуд хлеба, который был настолько плохим, что Наполеон ел вместо него бисквиты.

В «Колониальном доме» некоторое беспокойство вызвало заявление двух капитанов военно-морского флота о том, что они намерены предпринять определённые меры в отношении сэра Томаса Рида, которого они обвинили в использовании против них практики шпионажа, которая не оправдана ни их служебным положением, ни их поведением.

27 июня. Прибыл лорд Амхерст.

28 июня. Лорд Амхерст со свитой, сопровождаемый губернатором, нанёс визит графу и графине Бертран.

Наполеон обратил внимание на то, что воспитанность и манеры поведения губернатора ничем не отличаются от воспитанности и манер поведения тюремщика. «Когда он приехал с послом к Бертрану, — объяснил он, — то он всего лишь представил Бертрану лорда Амхерста и затем, не присев и не поговорив немного, как джентльмен, повернулся и ушёл. Он вёл себя как тюремщик или как тюремный надзиратель, который указывает посетителям на своих заключённых, затем запирает замок на ключ и оставляет посетителей с заключёнными. Приехав вместе с лордом Амхерстом, губернатор обязан был оставаться минут пятнадцать, а затем уже покинуть их».

3 июля. Адмирал Плэмпин, прибывший два дня тому назад на корабле «Победитель», посетил Лонгвуд вместе с капитаном Дэви (его флаг-капитаном) и со своим секретарём г-ном Эллиотом. Они были представлены Наполеону сэром Пультни Малькольмом.

Позже я встретился с Наполеоном, который отметил бросавшуюся в глаза разницу во внешности между сэром Пультни Малькольмом и его преемником. «Мало кто из мужчин, — сказал он, — обладает столь располагающей к себе внешностью и приятными манерами, как Малькольм; но его преемник напоминает мне одного из тех пьяных коренастых голландских шкиперов, которых я видел в Нидерландах, сидевших за столом с трубкой в зубах и с куском сыра и бутылкой джина на столе».