Голос сердца. Книга первая

Несмотря на прозвучавшую в ее голосе уверенность, сама Катарин уже начала сомневаться в этом. Она ощущала отсутствие Виктора почти с самого начала встречи и действительно ожидала звонка в дверь в любой момент, но сейчас уже опасалась, что это не опоздание. Отсутствие Виктора уничтожало все тщательно разработанные планы Катарин и могло означать только одно: он не мог посмотреть ей в лицо, потому что не сдержал данного ей обещания.

Эти мысли были невыносимы. Катарин почувствовала, как к горлу подступает комок. Хотя она курила очень редко, сейчас ее рука сама потянулась к серебряной сигаретнице, стоявшей перед ней на столе.

Ким щелкнул зажигалкой и тоже взял сигарету. Выпустив кольцо дыма, он взглянул на сестру.

— Послушай, я надеюсь, у тебя там ничего не испортится на кухне.

— Там все в порядке. Не суетись. Единственное, что мне осталось — разжечь огонь в духовке, когда появится Виктор. Вы еще не голодны, Катарин?

— Пока нет, спасибо. После спектакля мне всегда нужно время, чтобы прийти в себя. Выйти из роли.

— А я умираю от голода, — объявил Ким. — Ничего не имею против того, чтобы попробовать вот этой икры и паштета, о которых ты так кстати забыла, Франческа.

Подавив растерянность, Франческа рассмеялась и мгновенно поднялась. Она, девушка с таким воспитанием и прекрасными манерами, действительно начисто забыла о бутербродах, которые собиралась подать вместе с напитками. Это был редкий ляпсус. Ее настолько околдовала Катарин, что, поглощенная беседой с ней, Франческа упустила из виду все остальное. Обозвав себя разиней и извинившись, она опрометью выскочила из гостиной, шурша юбкой из тафты.

Катарин и Ким на минуту остались одни. Повернувшись к нему и пряча растущее беспокойство по поводу Виктора, Катарин сказала:

— Мне кажется, что у тебя потрясающая сестра.

— Ты ей тоже понравилась, я уверен, — пробормотал Ким, придвигаясь поближе к Катарин. Он обнял ее и начал целовать шею, волосы… — Моя девочка, — шептал он, крепко прижимая ее к себе и ощущая, как от тепла ее тела и тонкого запаха шелковистой кожи у него перехватывает дыхание. Эта внутренняя дрожь и непередаваемое словами волнение охватывали его всякий раз, когда он обнимал Катарин.

— О, Катарин, как же я обожаю тебя, — хрипловато произнес он, прижав свое лицо к ее шее, и в его голосе прозвучала с трудом подавляемая страсть.

Катарин погладила его светлые волосы, но ничего не сказала в ответ на его слова. В этот момент ее мысли и чувства были заняты только Виктором Мейсоном. «Как он мог так подвести меня?» — бесконечно крутилось в мозгу. Она никогда не нарушала своих обещаний. Мужчины. Все они одинаковы. Лживые и ненадежные. Как этот подлец, ее отец. Она крепко сжала веки, пытаясь стереть его образ, так как знала, что воспоминания об отце выбьют ее из колеи еще больше.

Мгновением позже Ким отклонился и посмотрел на Катарин, все еще прильнувшую к нему. Его сердце гулко билось, и, снедаемый желанием, он потянулся губами к ее теплым губам. Катарин мягко оттолкнула его, но одарила при этом такой улыбкой, что он не мог обидеться.

Ей как-то удалось совладать со своим голосом.

— Ким, дорогой, пожалуйста, не начинай этого сейчас. Франческа может вернуться в любой момент, и как мы будем выглядеть в ее глазах в этой позе на диване? — Катарин грациозно выскользнула из его крепких объятий и встала, поправляя платье и прическу. — Ты меня удивляешь. — Строгости в ее голосе было маловато, хотя она и бросила на Кима призванный дисциплинировать взгляд и покачала головой.

Ким безнадежно откинулся на подушку, издав громкий стон.

— Это все из-за тебя. Ты же искусительница, разве ты этого не знаешь? Причем самая коварная, самая сладкая из всех, кого я когда-либо встречал в жизни. Что же мне делать?

— Ты можешь налить мне еще бокал шампанского, — ответила благоразумная Катарин.

Ким добродушно усмехнулся, поднялся с дивана и принес бутылку. Разлив его в бокалы уотерфордского хрусталя в форме тюльпана, он посмотрел на пустую бутылку и потряс ее:

— Ну вот, сей солдат пал. Пойду поставлю другую бутылку в ведро со льдом. Она нам потребуется, когда придет Виктор. Если, конечно, он вообще придет, в чем я очень сомневаюсь, — произнес Ким от двери. — Вернусь через минуту, любовь моя.

Катарин кивнула, опасаясь, что не сможет связно ответить. Ким выразил словами ее самые тревожные опасения. Она повернулась и оперлась рукой о камин, глядя несчастными глазами на полыхавшее внизу пламя. С двенадцати лет она сама делала свою судьбу. Катарин никогда и никому не доверяла. Особенно мужчинам. Сейчас она очень сожалела о том, что изменила своему строжайшему правилу и доверилась Виктору Мейсону. «Проклятие, проклятие, проклятие», — бормотала она про себя.

Вошла Франческа с большим серебряным подносом.

— Надеюсь, вы что-нибудь съедите, Катарин? — спросила она, поставив поднос на столик времен королевы Анны у камина.

— Я не голодна, спасибо, — ответила Катарин и вернулась на свое место на диване.