Голос Тайра. Жертва порока

— Вот так все и произошло на самом деле, и я очень надеюсь, мисс Сольер, что вы сделаете правильные выводы из всего мною сказанного. И так же надеюсь, что никто ничего не узнает и информация, которой я поделился с вами, не выйдет за пределы этой комнаты.

Я промолчала, закусив губу, отвернулась от мужчины, а затем и вовсе сделала несколько шагов к распахнутому настежь окну и принялась смотреть в ночь. Понимала ли я, что только что произошло? Прекрасно понимала. Догадывалась ли, зачем лорд менталист, который совсем не тот, за кого себя выдает, рассказал мне все это? Нет. Не понимала. Даже не представляла. А узнать хотелось.

Повернула голову, чтобы взглянуть на Прэтта через плечо и заметно вздрогнула, когда оказалось, что он приблизился почти вплотную ко мне. Стоял очень близко, но не касался.

— Зачем вы пришли? — голос задрожал, и мне пришлось приложить усилие, чтобы закончить фразу. Хотелось с воплями убежать подальше, но я заставила себя стоять на том же месте и даже отвернулась снова к окну.

— Я ведь уже сказал…

— На самом деле! Извинения можно было принести и завтра, в официальной обстановке, или прислать записку с букетом цветов. И не надо говорить, что вы опасаетесь моего дядю — я вам все равно не поверю. Так зачем? Для чего вы пробрались в мою спальню под покровом ночи и… рассказали мне все это? Чего вы хотели этим добиться?

Сжав кулаки, я все же нашла в себе силы обернуться и посмотреть в карие глаза лорда Прэтта. Он улыбнулся, чуть качнулся вперед и осторожно прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке. Нежно-нежно так, почти даже неощутимо. Но у меня сердце остановилось, и дыхание перехватило от его близости. И спроси меня кто-нибудь, что стало причинно: страх или нечто иное, я бы не смогла ответить. Просто не смогла.

— Это уже не важно, — а Прэтт улыбался. Загадочно и чуть-чуть грустно. Его пальцы скользнули по щеке, подбородку, нежно погладили шею, отчего у меня по всему телу мурашки побежали, но я сдержалась. Не подала и виду, что его прикосновения или вот эта вот близость, хоть как-то влияет на меня. — В любом случае — не важно.

— А что важно? — голос не повиновался, и вопрос я задала даже не шепотом — едва различимым сипом.

— Все не важно. Увы, мне казалось, что вы похожи в чем-то на Ариэллу. Хитры, умны… красивы, обладаете изрядной сноровкой и смекалкой и не остановитесь ни перед чем, ради достижения своей цели. Все так, но… в вас нет ее жесткости, жестокости. Нет той ауры хищницы, которая окружала Ариэллу. И потому я ухожу. Но позволю себе дать вам совет, Рианна… — он как-то странно произнес мое имя. С такой интонацией, что я задрожала вся и сердце, которое до этого момента почти не билось, пустилось вскачь. — Не ищите неприятностей на свою голову. Забудьте о расследованиях, убийствах… Нейросах. О последних забудьте вообще. Вы не в той весовой категории, чтобы тягаться со старым лордом. И даже ваш дядя… вряд ли сможет попытаться уязвить его безнаказанно. Не стоит, Рианна…

Он чуть склонился ко мне, глядя прямо в глаза. Я словно растворилась в этом взгляде, перестала существовать… распалась на тысячи мельчайших, невидимых глазу частиц…

А потом… легкое, едва ощутимое касание его губ к моим губам и… наваждение исчезло. Лорд Прэтт отстранился, обошел меня по кругу и приблизился к окну. Сел на подоконник, перекинув обе ноги наружу.

— Берегите себя, Рианна, — прошептал он и… спрыгнул вниз.

Несколько секунд я просто стояла на месте, не в силах поверить в произошедшее, а потом сорвалась с места и в один прыжок оказалась подле окна. Выглянула наружу… темнота окутывала небольшую лужайку за домом, мягко обнимала так любимые дядей Филом розовые кусты, рваными клочьями стелилась по земле и высокому забору, который отгораживал наш сад от соседского. Внизу никого не было. Совершенно.

Я высунулась в окно почти по пояс, силясь хоть что-нибудь рассмотреть в ночной тьме, но так ничего и не увидела. Вернулась в комнату, закрыла окно, три раза проверив, что оно на самом деле заперто и отправилась спать.

И вот…. Теперь я сижу на кровати, с больной головой, колотящимся сердцем и круговоротом мыслей и… все еще никак не могу уснуть. А уже скоро рассвет.

Я еще немного посидела, дрожа от холода и стуча зубами, затем все же встала, прошла в умывальную. Было холодно так, что я почти не чувствовала ног, кожа покрылась мелкими колючими пупырышками, зубы отчетливо выбивали дробь. Но, несмотря на это, я умылась ледяной водой, расчесала волосы и заплела их в косу, затем вернулась в спальню и сменила тонкую, почти прозрачную ночную рубашку на мягкую и теплую пижаму, нацепила вязанные шерстяные носки и вытащила из шкафа большой пушистый плед из шерсти неизвестного мне животного. Плед этот подарила мама, еще в тот раз, когда впервые приехала навестить меня в столице. И воспоминания о том дне, наших прогулках и разговорах, грели меня куда больше любой ткани.