Голос Тайра. Жертва порока

— Эй! — я не выдержала. Хотела закричать, да в горле пересохло, и получился хрип, отвратительный такой, что сама поморщилась. — Вы кто? И по какому праву… — я даже вопрос до конца задать не успела, как хлопнула дверь.

Это что же? Это меня здесь опять бросили? Нет, ну вот так совсем не честно. Мало того, что похитили, по голове ударили так, что у меня до сих пор перед глазами круги темные расходятся, так еще и объяснять, зачем все это никто не торопится? Гады какие-то, а не похитители!

Я снова выругалась в голос и чуть не закричала, когда словно в ответ на мои ругательства, откуда-то с пола донесся слабый стон.

— Эй? Кто здесь? — осторожно спросила, приподнимая голову. А в ответ — тишина. — Ты живой? Эй?

Никто не торопился мне отвечать. Было тихо, ни стонов, ни даже звука чужого дыхания я больше не слышала. И стало страшно. По-настоящему. Впервые за все время этой моей эпопеи, мне стало так страшно, что даже дыхание перехватило. Я просто поняла, что… это не шутки и не игра. Это все по-настоящему. И очень может быть, что там, на полу, неподалеку от меня сейчас кто-то умирает или… или быть может, уже умер?

Я заворочалась еще активнее. Извивалась, крутилась на месте, в попытке все же перевернуться на спину и подползти к краю кровати. Ругалась шепотом, материла похитителей на чем свет стоит, проклинала пышные юбки, которые обвились вокруг ног и только мешали, костерила шелковое покрывало, что сбилось комком и являлось еще одним препятствием на пути к моей цели.

Наконец, мне удалось перевернуться на другой бок. Я вытянула шею, в попытке рассмотреть, кого же там принесли и бросили. Не получилось. в процессе переворачивания по какой-то неведомой мне самой причине, оказалась аккурат на противоположном конце кровати.

— Эй!! — позвала еще раз, надеясь на то, что тот, чьи ноги со своего места я могу рассмотреть, не отправился к праотцам. — Ты меня слышишь? Ну же! Не смей умирать! Слышишь? Да что ж такое-то! — не выдержала, когда так ничего и не дождалась в ответ. — Хоть ногой дерни, что живой, а? — умоляющим голосом попросила я, разглядывая ноги несчастного.

Ноги, кстати, были мужские, в темных дорогих брюках. И туфли… знакомые такие туфли… То есть я не была на сто процентов уверена, что знаю именно эти туфли, но…

— Нет, — я покачала головой, чувствуя, как ледяная рука страха все сильнее сжимается вокруг моего сердца. — Нет-нет-нет! Только не это! Нет!

Я снова заворочалась, заелозила всем телом по основательно уже смятому покрывалу, в попытке подползти поближе к краю и удостовериться в том, что догадка моя оказалась ошибочной.

— Эй! Только не умирай, слышишь? Не смей умирать, я тебе не разрешаю! — в горле застрял комок, и глаза как-то подозрительно защипало.

Наконец, у меня получилось. Упираясь в матрас пятками и плечами, извиваясь ужом, которого нерадивая хозяйка бросила живым на сковородку, я смогла подползти к самому краю. И замерла там, не решаясь перегнуться, чтобы воочию удостовериться в том, что там… внизу, на полу, кажется, уже неживой, лежит…

Зажмурилась на миг. Сделала глубокий вдох, даже головой мотнула, сама себя уговаривая в том, что все не так страшно, как кажется на первый взгляд.

— Так, Ришка, успокойся. Все будет хорошо. У тебя всегда все хорошо, разве нет? Главное сейчас не растеряться. Не испугаться… Надо держать себя в руках. Вести себя, как маменька учила, быть спокойно, собранной, не выказывать никаких эмоций и чувств. Мыслить рационально. Приличная барышня никогда не показывается волнений, страхов или… А, что за ерунда, в самом-то деле? Ну какая из меня приличная барышня, когда сердце колотится и визжать от страха хочется?

Вот интересно, а все те, «приличные барышни» и «настоящие леди», которые все эти правила выдумывают, хоть раз побывали в подобной ситуации? Что-то сомнительно мне, ой, как сомнительно.

Я сделала еще один глубокий вдох, резко выдохнула и распахнула глаза. Уперлась пятками в матрас, согнула связанные ноги в коленях и перевернулась на бок. Свесила голову с кровати, чтобы посмотреть, кто это там, лежит на полу и даже стонать уже не может.

Увидела. Дернулась от осознания того, что подозрения мои в личности второй жертвы оказались верными, и… не удержавшись на скользком покрывале, соскользнула с кровати. Головой вниз.

— Да что ж ты будешь делать! — не удержала возмущенного восклицания, когда рухнула поперек несчастного, которому и так не повезло. Хорошо еще, что лицом о его… хм… спину приложилась, а ведь вполне могла и нос о паркет разбить или голову. Хотя и так ударилась сильно. И грохот раздался такой, словно это не я, маленькая, можно даже сказать, миниатюрная, упала, а как минимум шкаф какой-нибудь.

Вторая жертва похитителей чуть пошевелилась и слабо застонала. Я тоже пошевелилась, пытаясь принять чуть более удобное положение. Руки и плечи уже не просто болели — огнем горели, мышцы затекли… отвратительно было, если честно.

— Малкольм, — тихонько позвала кровного врага и подбородком его в… спину потыкала, — Малкольм, ты давай уже, в себя приходи, и будем придумывать, как выбираться.