Голос Тайра. Жертва порока

— А знаете что, Симменс? А найдите-ка мне солан, — повелела я и, не дожидаясь пока этот памятник невозмутимости скажет или сделает что-нибудь еще, решительно направилась вон из комнаты.

Глава 13

И только покинув коридор и оказавшись в холле, я вспомнила о том, что мои туфли остались в той каморке, с очень интересным портретом на стене. Замерла на месте, прикрыла глаза, выдохнула и уже собралась развернуться и отдать распоряжение дворецкому, чтобы мне доставили мои туфельки, как услышала ехидное:

— Мисс Сольер, ну наконец-то! Вы заставили нас волноваться.

Пришлось открывать глаза и смотреть сияющего, точно новенькая золотая монетка лорда Прэтта. У меня от вида его самодовольной улыбки даже зубы заныли.

— Лорд Прэтт, — постаралась ответить в том же тоне, — а по вашему виду и не скажешь, что волнения и вовсе вам знакомы.

— Так это Март весь извелся, — не остался в долгу противный менталист, кивком указывая мне на старшего следователя. Тот и вправду был мрачнее тучи.

Я вздохнула. Хотела было тонко огрызнуться, а потом подумала, что оно того не стоит. Чтобы я ни сказала сейчас, чтобы ни сделала, это только затянет время. А день сегодня был долгим, насыщенным. Я устала, ножки у меня болят, спину ломит, в висках начинает стучать. А еще есть вдруг захотелось. И ведь этот противный менталист понимает прекрасно, что я не верю ни единому его словечку, а все равно ведет себя так, словно бы мы на светском рауте находимся, а не в холле его же особняка да еще и в такой, стоит признать, компрометирующей ситуации.

Но для него игра уже началась, а из меня сегодня игрок никудышный, того и гляди допущу оплошность, последствия которой будут неисправимы. Так что нет, буду мило улыбаться и молчать. И пусть этот раунд я проиграю, зато у меня появится куда больше шансов выиграть в финале.

Я вымучено улыбнулась, огляделась по сторонам, отмечая и двух полисменов, что замерли у входа. Они вроде и старались сохранять невозмутимое выражение на лицах, но практики в этом деле у них явно было поменьше, чем у того же Симменса и потому, я отчетливо видела любопытство в их глазах. Могу себе представить какие слухи поползут завтра по столице.

Нет, я не была леди, не имела никакого веса на рынке невест (ну, это если не считать папенькиного наследства и перспективы так и остаться единственной наследницей дяди Фила), так что за свою репутацию могла быть спокойна. Ну кому какое дело до того, что творит какая-то там Рианна Сольер? Вот если бы мне не удалось в свое время избежать представления ко двору, вот тогда да, тогда бы за каждым моим шагом следили бдительные кумушки из какого-нибудь комитета отчаянных девственниц или праведниц или как там они себя называют. А так, могу творить все, что мне вздумается, главное — не попасть на первые страницы газет. И то, последнего мне стоит опасаться только из-за дяди Фила, поскольку точно знаю, что если меня напечатают не в «Голосе», то родственник мой точно обидится, что упустил такую сенсацию.

Лорд Прэтт слегка заволновался, когда очередная его едкая реплика осталась без парирующего ответа с моей стороны.

— Мисс Сольер, — наконец не выдержал старший следователь. Он приблизился ко мне почти вплотную, предложил локоть. Я даже умилилась, правда, вяло как-то, не иначе как из-за усталости. Ну что же, сдается мне, что лорд Мартин Алан определенно вышел из списка моих внештатных врагов, и имеет все предпосылки обосноваться в небольшом списке тех, кого я могу назвать хорошими знакомыми. Наверное. — Идемте, отвезу вас домой. Поздно уже, и не пристало молодой девушке в одиночку раскатывать на общественных соланах. Это небезопасно.

Ну все, теперь я точно готова простить ему некоторые оплошности и промашки. Март же просто лапочка. И даже забуду на время про его спор с Прэттом. Старший следователь не виноват, вот нисколечко, это его противный менталист с толка сбил.

Я довольная до невозможности направилась к своему спасителю. Честно говоря, я все же очень устала за этот длинный день. У меня болели стертые ноги, слегка подташнивало, и начинала кружиться голова, хотелось спать, и перед глазами то и дело появлялись темные пятна. Нельзя заставлять Ришку так сильно нервничать в один день, вот нельзя.

Но противный лорд Прэтт все равно решил оставить последнее слово за собой. Едва мы поравнялись с ним, он окинул меня придирчивым взглядом, задержался немного на испачканном на груди платье, не оставил без внимания и пострадавший подол и… то что виднелось из-под него, и все же не удержался:

— А почему вы босиком? Неужели в «Голосе» так скудно оплачивают труд журналистов, что у вас не хватает жалованья на приличную обувь?

Я замерла, глядя прямо перед собой, и сжимая пальцы на локте Алана с такой силой, словно бы хотела ему руку сломать.