Голос в ночи

Чейн использовал эти цветы, чтобы воссоздать зелье, чтобы предотвратить сон, который он когда-то должен был охранять Винн, пока они искали шары. Таким образом, он мог заботиться о ней и днем, и ночью.

На шестую ночь, перед самым рассветом, Чейн лежал рядом с Винн, их головы лежали на одной подушке. Ее глаза были закрыты, и он подумал, что она спит. Затем ее рука потянулась к его руке, хотя глаза не открывались.

"Я предпочла бы прожить свою жизнь здесь, с тобой, — прошептала она, — чем с кем-либо еще в этом мире."

Его горло сжалось, и он уже собирался ответить, когда в спальне вдруг стало слишком тихо. Боясь даже встряхнуть ее, он мог только шептать ее имя, снова и снова, все громче и громче, пока его скрипучий голос не разорвал его собственные уши.

Тишина наступила, когда Винн перестала дышать.

Он пролежал там весь день и всю следующую ночь, уткнувшись лицом в плечо Винн. Когда он наконец вышел, Чирлион все еще был там, во внешней комнате. Высокий Лхоинна ничего не сказал и только почтительно кивнул.

Вместо того чтобы снова сгореть, Чейн позволил Чирлиону поместить ее тело в пещеру рядом с деревом. Он собрал камни с внешней стороны пика, чтобы старший мудрец мог сложить их в могильную пирамиду. Шуйон ушел, пообещав сам поискать Магьер и остальных, хотя было уже слишком поздно.

Теперь Чейн часто пересекал мост, чтобы снова зажечь Кристалл холодной лампы на дальней стороне-на всякий случай, если кто-то появится. До сегодняшнего вечера он не думал о мече, который бросила в него Магьер. Только сегодня вечером он принес его и оставил на дальней стороне пропасти. это было предупреждение и приглашение.

У него была "жизнь " из-за Винн, но теперь эта жизнь закончилась.

И все же он не хотел — не мог — умереть вместе с ней в третий и последний раз.

Вокруг него стоял густой запах лампового масла. Он распространил его так много, что даже воздух бездонной пропасти еще не рассеял эти испарения. Большая часть предыдущей ночи ушла на то, чтобы собрать достаточно еды для его нужд. Но этого было бы недостаточно, чтобы быть уверенным.

Присутствие шара под корнями дерева все равно достигнет его. Да, он мог сбежать с горы и уйти достаточно далеко, чтобы ее постоянное питание больше не могло залечить его раны. Но даже тогда он не был уверен, что огонь прикончит его, а не оставит обугленным, чтобы снова подняться.

Был только один способ быть уверенным, что он последует за Винн.

Как долго он ждал там, потягивая из фляжки зелье, чтобы не заснуть? Сколько раз он пересекал этот мост, теперь дрожа от недостатка сна, чтобы снова зажечь тот единственный кристалл холодной лампы на дальней стороне? Было ли это больше, чем одна ночь, другой день, три или, может быть, четыре?

В наступившей тишине он услышал отдаленные шаги по камню.

Когда Чейн посмотрел, кристалл холодной лампы на дальнем конце моста снова потускнел, но не настолько, чтобы скрыть кого-то стоящего рядом. Этот кто-то наконец наклонился, схватил рукоять фальшиона и медленно зашагал по мосту.

Она больше не носила кожаных доспехов с шипами, потому что они были потеряны — отрезаны от нее — на следующее утро после того, как все закончилось за пределами горы. Вместо этого на ней была простая рубашка под темно-коричневым плащом, который она откинула назад, подальше от руки с мечом.

Магьер сошла с Ближнего конца моста. Она не выглядела ни на день старше той ночи, когда ее поразила стрела. Впрочем, как и он сам.

— Винн ушла, — сказал он ровным хриплым голосом.

Она искалечила его голос, когда однажды уже отрубила ему голову этим клинком. И это был единственный способ быть уверенным в окончательной смерти. Но все, что она сделала, это посмотрела в сторону коридора, где находился его дом — теперь уже безмолвный пустой дом Винн.

Магьер снова посмотрела на него.

"Ты знала, что рано или поздно это случится, — сказал он. — Так сделай это … ведь это то, чего вы всегда хотели."

Она смотрела на него без каких-либо эмоций на своем бледном лице, обрамленном кроваво-черными волосами.

"Нет."

Чейн вздрогнул от одного ее слова, внезапно охваченный паникой и горем. Где же чудовище в ней, теперь, когда он нуждался в нем для чудовища в себе?

— Это не то, чего хотела бы Винн" — сказала она, — ни для тебя, ни для нас обоих."

Чейн начал дрожать, то ли от слишком многих ночей без сна, то ли просто от отчаяния, что не смог последовать за Винн.

"Я больше не вернусь, — сказала она. "Я ухожу, и советую тебе сделать то же самое. Этот посох никогда не исчезнет, и теперь, когда Винн ушла…"

Магьер выронила фальшион. Он с грохотом ударился о камень и отвернулась. Она успела сделать три шага по мосту, прежде чем он бросился за ней.

"У тебя была жизнь из-за нее, — сказала она, останавливаясь, но не оборачиваясь. "Не трать впустую то, что осталось. Не делай этого с ней. Я не сделаю этого с ней … для тебя."

Чейн стоял и смотрел, как она уходит. Он взял фальшион и приготовился идти за ней. Она никогда не сбивалась с шага и никогда не оглядывалась назад.

"Я ничто без нее! — закричал он. — Так пусть же я буду никем!"