Голос вечности. Полночь

Мы вышли на улицу. Уже стемнело, легкий морозец пощипывал лицо, ночной воздух забирался через ноздри под кожу. Мне стало намного легче.

– Погуляем? – предложила Катя.

Я изумилась такому предложению, но отклонять его не хотела. Мне стоило рассказать Кате об опасности, да и, похоже, чары девушки распространялись и на меня.

– Конечно.

Мы отошли от гипермаркета на менее оживленную улицу и медленно пошли вдоль деревьев, украшенных гирляндами.

– Они всегда такие? – спросила Катя. Я поняла, что речь идет об одноклассницах.

– Нет. В смысле, да, они всегда ведут себя как сгустки желчи, но сегодня их просто прорвало, – Катя непонимающе посмотрела на меня. – Чем красивее человек, тем они злее, – я подмигнула Волковой.

– Значит, ты их злишь не меньше меня, – засмеялась Катя, и я покраснела. – Зависть людей не имеет границ. Иногда я просто не понимаю, почему я должна жить в таком мире, – Катя вздохнула. – Тебе там тоже было не особо весело. Ты зверски мучала салат.

Я засмеялась.

– Я… не люблю все эти встречи, – призналась я.

Зачем?! Зачем? Зачем я сказала это? Я должна делать вид, что я обычная, что я нормальная. Что меня привлекают разговоры о парнях и сумочках, иначе все снова повторится. Я не должна выделяться.

– Зачем тогда ходишь на них? – задала логичный вопрос Катя.

Мне будто рот заклеили. Руки, которые я держала в карманах, затряслись. Я чувствовала, как цепенею.

– Аня, – позвала меня Катя, удивленная моей реакцией, – что с тобой?

Я начала дрожать еще сильнее и зажмурилась, силясь подавить приступ паники. А когда открыла глаза, обнаружила перед своим лицом глаза Кати, в темноте кажущиеся сапфировыми.

– Ты можешь мне довериться, – Катя погладила меня по плечу, продолжая смотреть в глаза.

Я почувствовала, как удав по имени Страх ослабляет свою хватку. Я возвращалась к реальности и осознавала, что действительно могу не притворяться перед Катей. Она только что подверглась насмешкам.

– Извини… Просто я…

– Над тобой раньше издевались? – догадалась Катя.

Я лишь кивнула.

– Знакомая история, – горько усмехнулась Волкова. – Моим вторым именем часто было «чокнутая».

– Поэтому ты перевелась к нам в школу? Тебя травили в предыдущей? – предположила я, исходя из своего опыта.

– В школу? – фыркнула Катя. – Мне пришлось сменить город.

В голове у меня не складывались две вещи.

– Извини, но ты не похожа на того, кто запуган задирами, – я снова вспомнила разлитый по лицу Алисы алкоголь.

– Больше нет… – пробормотала Катя. В ее глазах заиграла меланхолия. Внутри меня проснулось адское любопытство.

– Как ты… перестала бояться? – спросила я, одновременно выдавая тот факт, что мне все еще жутко думать о возможных стычках с одноклассницами.

– Боюсь, мой метод тебе не подойдет, – с горькой усмешкой сказала Катя. Любопытство орало во все горло, но я решила, что лезть в душу не стану.

– А почему тебя считали чокнутой? Если, конечно, тебе не тяжело об этом говорить.

Катя пожала плечами.

– Раньше я выглядела не так. Я думаю, ты знаешь, как людей вроде Алисы веселят прыщи, сальные волосы и прочие причуды.

– Тогда она целыми днями должна смеяться над собой, – отметила я.

– Точно, – заулыбалась Катя. – В общем, моя внешность очень веселила одноклассников. К тому же, я была застенчива, всегда сама по себе. За это меня тоже дразнили, ведь их много, а я одна. Но больше всего их смешило кое-что другое, – Катя сделала паузу и, вздохнув, продолжила: – Я до дрожи в пальцах любила рисовать. Могла делать это целыми днями напролет. В школу тоже брала свой маленький альбом с рисунками. Рисовала я разные вещи. В тот момент мне было четырнадцать, я влюбилась в самого крутого парня в классе, – Катя закатила глаза. – И рисовала его днями и ночами. Разные картины… Иногда пририсовывала себя…

Катя замолчала. Я понимала, к какому концу придет эта история.

– Эти звери отняли у меня альбом и разбросали рисунки по всему классу.

– Ты перевелась в другую школу?

– Нет. Моя мама любила только Рому и нашу двоюродную сестру, которая в силу обстоятельств жила с нами. Я для мамы была слишком странной и слишком сложной. Когда я попросила перевести меня в другую школу, она отмахнулась, сказав, что это слишком большая морока, а я преувеличиваю проблему.

Я слушала Катю и ощущала, как щемит сердце. Кажется, я наконец-то встретила кого-то, кто прошел примерно через тот же ужас, что и я.

– Так жаль, что все вышло подобным образом, – сказала я. – Ты сказала, что в итоге тебе пришлось сменить город. Что ты имела в виду?

– Мы жили в очень маленьком городе. Многие знали друг друга. Я сталкивалась с унижением, куда бы ни пошла. За мной закрепилась репутация извращенки, рисующей обнаженными людей из моего окружения. Любой парень, который мне нравился, отвергал меня. Девчонки сторонились, боясь вдруг и их я стану рисовать, – Катя вздохнула. – Когда мы с Ромой закончили девятый класс, я ушла на домашнее обучение. Этой осенью мы переехали в Киров, и теперь я здесь. Знаешь, я не рисовала уже года три. Но очень хочется снова попробовать, – на устах Кати мелькнула улыбка.