Голос вечности. Полночь

Я боялась, что Влад был прав. Вдруг я хочу заняться психологией лишь из-за собственных проблем, и мое место вовсе не там? Может, я обманываю себя и совершаю большую ошибку?

– Расскажу. И покажу, – улыбнулась Марина.

Первым делом подруга продемонстрировала мне свой новый медицинский халат, в котором выглядела так, будто была рождена для того, чтобы стать врачом. Затем Марина показала учебники по психиатрии, и я тут же принялась завороженно листать страницы, цепляясь за знакомые термины и разглядывая причудливые картинки. Потом подруга нашла свои конспекты, созданные идеальным почерком, и я не могла оторваться от всевозможных схем и таблиц, написанных рукой Марины.

– И ты еще сомневаешься? – мило посмеялась подруга.

– Что? – я оторвала взгляд от тетрадного листа.

– Сомневаешься в том, что тебе это нужно? Да у тебя глаза горят!

Я обратила внимание внутрь себя и осознала, что сердце колотится от предвкушения, а в животе растекается приятное ощущение интереса.

– Надеюсь, что это не обманчивое впечатление, – сказала я и не смогла сдержать улыбки, представив себя, изучающую различные аспекты личности человека.

Примерно еще полчаса мы с Мариной просматривали материалы из ее института, а затем разговор плавно перетек в другое русло.

– Как ты успеваешь учиться и заниматься личной жизнью? – спросила я.

Мы лежали на ковре, и Марина перекатилась на бок, подперев голову рукой.

– Моя личная жизнь строится только с медициной, – засмеялась подруга.

– Но разве тебе не надоедает постоянная учеба? – спросила я. Марина покачала головой. – Что, даже ни разу не хотела забросить книги, когда начинала интересоваться каким-нибудь симпатичным парнем?

– Ну, я… Мне это не очень интересно, – призналась Марина. Мы с ней редко говорили об отношениях, так что я почти ничего не знала о личной жизни подруги. – Просто никто не нравится.

– Ладно, а как ты отказываешь поклонникам? Не поверю, что никто не пытался завоевать твое внимание.

Марина наклонилась поближе ко мне, состроила озорную мордашку и прошептала:

– Они боятся, что я изменю им с наукой.

Я рассмеялась.

– Похоже, это неизбежно.

У меня зазвонил телефон.

– Да?

– Аня… – пролепетала Оксана срывающимся голосом.

– Что случилось? – мгновенно отреагировала я. Из телефона начали доноситься всхлипывания. – Оксана…

– Просто приходи. Я у Славы. Пожалуйста, как можно быстрее. И позвони Марине.

– Какого черта ты там забыла?

– Быстрее, я прошу тебя, – Оксана положила трубку.

Я даже не успела поздороваться: Оксана втянула нас с Мариной в помещение, едва открыв дверь.

Мы стояли, глядя друг на друга. Все молчали, и немая сцена начала меня доставать.

– Что случилось? И почему ты вообще здесь? – наконец произнесла я. – Разве Ярослав не главный подозреваемый в убийстве?

– Знаю, но я просто… Не могу до сих пор в это поверить, – как-то бессвязно говорила подруга. – И как парень он меня уже особо не интересует, но я волнуюсь, что с ним…

– Давай ближе к делу, нам опасно здесь находиться, – прервала подругу Марина, которая заметно нервничала.

– Я не знаю, как сказать. Лучше вы сами посмотрите, – Оксана указала рукой в направлении комнаты Славы.

Мы с Мариной проследовали в конец коридора и налево.

– И? – недоуменно спросила я. – Вполне себе обычный бардак.

– Просто… смотрите внимательнее, – прикрыв глаза, сказала Оксана.

И тут я увидела. На столе Ярослава в груде хлама лежали разбросанные фотоснимки. Я подошла ближе и тут же в ужасе отпрянула. Там были мои фотографии, фото Оксаны и двух других девушек: одну из них мы нашли мертвой, а другая, должно быть, была первой жертвой, о которой мы узнали лишь из новостей. Была и пятая фотография. Девушка на ней сногсшибательно улыбалась прямо в камеру. Черные волосы блестели от вспышки, голубые глаза сияли радостью. Это была Катя Волкова.

– Какого черта? – будто не своим голосом спросила я и непроизвольно потянулась к снимку.

Марина перехватила мою руку.

– Лучше не трогать. Неизвестно, была ли здесь полиция. Впечатление такое, будто нет.

Поведение Марины было каким-то странным, но я была столь шокирована обстановкой, что просто проигнорировала это.

Кресло, стоящее слева от стола, было скрыто под мятой одеждой. На самом верху валялись рваные джинсы и куртка, рукава которой были испачканы… кровью. Сначала я подумала, что, возможно, ошибаюсь, но характерный запах соли и железа подтвердил мою догадку.

Я едва сдержала рвотный позыв.

– Это еще не все. Идите сюда, – Оксана поманила нас за собой в соседнюю комнату. – Здесь отец Славы хранит свою коллекцию…

Жемчужиной маленькой тесной комнатушки являлась витрина, стекло которой было разбито. Пол был усыпан осколками, поэтому мы как можно осторожнее подошли ближе. Внутри витрины нетронутыми стояли разнообразные ножи; в глаза моментально бросалось отсутствие самого важного экспоната – поскольку место в середине пустовало.

– Тут раньше был тот самый нож, – озвучила Оксана очевидную вещь.

– Нам стоит уйти, – хладнокровна объявила Марина.

Так мы и поступили.