Голос Вессема. Радиомолчание (СИ)

Я слушала его и чувствовала, как внутри все замерзает. Это было как в том моем сне – Коди был рядом, но я не могла ничего сказать ему, я не понимала его, и единственное, что я могла – это убежать.

Но я ни за что больше этого не сделаю.

Я не могу объяснить сейчас, но Коди обязательно поймет. Он увидит, как меняются другие модификанты, как в них остается все меньше человеческого, и тогда он вспомнит, о чем я ему говорила. И когда он поймет – я буду рядом.

«Я знаю, что ты пережила. Ты думала, что я умер, и теперь боишься, что еще что-то случится. Но поверь, все будет хорошо. Я здесь, с тобой», – сказал он.

Я кивнула и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, на лице его отразилось облегчение.

– Мы же вместе, правда?

– Вместе, – кивнула я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Ладно, у нас есть еще минут десять. Расскажи, как там все наши.

– Мама снова беременна, – вздохнула я. – А наши по-разному. Вот Эме, например, нашла себе парня…

Солнце скрылось за дальними холмами, и одновременно вспыхнули прожекторы по всему периметру базы. Свет был странный – синеватый.

И я вдруг вспомнила, что говорил мне Борген Кару. На базе находятся пять человек в разных стадиях модификации. Пять, а вовсе не четыре.

***

За завтраком ко мне подсел блондин с разными глазами.

– Привет, – сказал он. – Я Детлеф.

– Привет, – поздоровалась я с набитым ртом. – Я Реталин. Рета.

– Ты медиатор?

– Не знаю, – ответила я, стараясь не выдать своего удивления. – Мне тут пока никто ничего не объяснял.

– Какое у тебя образование? Средняя школа? Они и не будут тебе ничего объяснять, просто скажут, что делать. Но ты медиатор, это точно.

Я несколько раз вздохнула, чтобы подавить вспышку раздражения.

– Тогда, может, ты мне объяснишь, что это значит?

– Эрика тебя убить готова, – сказал блондин, не обратив внимания на мой вопрос. – Хотя я давно ей говорил, что единственным медиатором ей не быть.

Я спиной чувствовала прожигающий взгляд Эрики – она сидела на другом конце длинного стола, под огромным плакатом с какими-то бравыми ребятами и метровой надписью «Долг. Честь. Свобода». И теперь не спешила уходить, хотя ее тарелка была пуста.

Решится ли она напасть? Я пока не знала, насколько сильно она меня ненавидит. Даже не знала, за что.

– Чем я ей помешала? Кто такие медиаторы?

– Я мог бы, – парень снова проигнорировал мои слова, – но в меня еще до прихода сюда напихали столько железа, что теперь автоматически записали в модификанты. Нельзя быть и тем и другим одновременно, мозг не справится.

– Эй, – сказала я, – не хочешь объяснять – проваливай и дай мне поесть в тишине.

Я была уверена, что он не уйдет – как иначе я узнаю остальные подробности его биографии? И он действительно не ушел.

Демонстративно вздохнув, он начал:

– Знаешь, что такое островковая зона мозга и зеркальные нейроны?

– А что, по мне похоже, что знаю?

Детлеф постучал себе пальцем над виском.

– У некоторых людей они более активны, чем у других. В обычной жизни ты просто, ну, хорошо просчитываешь поведение людей или понимаешь, почему они сделали то и сё. Но это мелочи. А вот если вколоть тебе нейростимулятор… Тебе же кололи?

– Что-то кололи, – я пожала плечами. – И что дальше? Что он делает?

– Стимулирует, – Детлеф многозначительно поднял палец.

Я молча смотрела ему в глаза.

– Ты какая-то скучная, – сказал он, не дождавшись моей реакции. – Эрика и то веселее.

– Я заметила, – кивнула я. – Просто искрится весельем.

– В общем, следи за руками. У меня есть нейроимплант и у тебя есть нейроимплант. И ты, со своей сверхактивной эмпатией, можешь установить между ними связь. Медиатор, понимаешь? Посредник. Между модификантом и военными начальниками. Устанавливаешь связь и мгновенно передаешь информацию.

Я помолчала, переваривая эти сведения.

– Ты же знаешь о существовании раций, правда?

– Любые переговоры можно перехватить. Кроме обмена мыслями.

– Столько усилий – и все ради того, чтобы сложнее было перехватить переговоры?

– Не «сложнее», а невозможно. И ты можешь передавать большие пакеты информации. Не только слова, но и образы, и эмоции, понимаешь?

Я понимала. Передавать образы и эмоции – первая стадия. Контролировать эмоции, не дать Измененному сорваться в нечеловеческое состояние, превратиться в машину для убийства с полностью распавшейся личностью, – вторая.

– Понимаю. Не понимаю только, при каких обстоятельствах это может понадобиться. Сколько вас тут, пятеро?

– С тобой – пятеро.

– А кто был первым?

– Вот он, – Детлеф ткнул пальцем в здоровенного смуглого парня. – Самый прокачанный из нас. Потом пришел я. И Эрика, мы служили вместе, ее взяли на медиатора. И Коди примерно через неделю.

– И все? – спросила я. – Больше никого не было?

– Неа. Если все пойдет как надо, наверное, наберут еще.

– Ну и что мы должны делать таким составом?

Детлеф загадочно улыбнулся.

– Мы – экспериментальный отряд. Для особых заданий.

Настолько особых, что вам требуется специальный человек, чтобы вы не спятили.

– Это каких?

Он улыбнулся еще более многозначительно, и стало ясно – не знает.

– Для работы в условиях, – раздался вдруг сзади голос, – не предназначенных для людей.