Голос Вессема. Радиомолчание (СИ)

– Это правда? Он приказал тебе это сделать? – спросил Коди, глядя вслед Хольту.

Я кивнула.

Коди зло прищурился.

– Когда-нибудь этот урод за все поплатится, – пообещал он. – Тварь. Он пожалеет, что к тебе полез. Когда нас закончат модифицировать…

Он не договорил, а я не стала переспрашивать. Мне даже думать об этом не хотелось.

– Где Петер? – спросила я.

Коди и Детлеф переглянулись и пожали плечами.

– Его увезли раньше, – ответила Эрика. – Я видела. Он был без сознания.

– Почему его просто не вырубили сразу? Почему, не знаю, не дали ему по голове, не надели наручники, не пальнули из парализатора?

– Его сложно вырубить, – сказал Детлеф. – Парализаторы на нас не действуют. Пулевых попаданий потребуется несколько десятков, наверное. В этом и смысл, понимаешь? Мы непробиваемые. Я вот думаю, я вообще бессмертный.

– Если только зарядом плазмы, – вставил Коди.

– Вроде плазменного оружия пока нет, – сказал Детлеф.

– Нет, – подтвердила Эрика. – Это фантастика. Мой отец работает с плазмой. Ее невозможно стабилизировать, чтобы ею стрелять. Мгновенно рассеивается.

– Но это все-таки можно что-то сделать, раз его увозили в отключке, да?

– Говорят, он сам отключился, – сказал Детлеф. – Когда ты вышла.

В каком это смысле – сам отключился, забеспокоилась я. Никто никогда сам не отключался от этого. Я что, сделала что-то не так? Я слишком сильно надавила на него?

Когда Эрика говорила, что она мне мозги выжжет, если я к ней полезу, – она это имела в виду?

– А кто еще пострадал? – спросил Коди.

– Да много кто. Не знаю, из-за чего он подрался с тем парнем, но досталось всем, кто полез их разнимать.

Я посмотрела на Детлефа.

– Ты считаешь, была какая-то причина? – спросила я.

– А ты думаешь, он вот так вдруг захотел его убить? – ухмыльнулся Детлеф. – Ты просто Петера не знаешь. Он же спокойный как танк. Надо постараться, чтобы его вывести из себя. Но у сержанта Дале там есть один придурок, кого хочешь достанет.

Постараться, ну да.

Я мысленно вернулась на полчаса назад. Петер ушел, Хольт пришел, я успела поваляться в грязи и залезть на стенку, и тут раздался сигнал. За эти несколько минут Петер пробежал половину полигона и сцепился с кем-то настолько, что полностью потерял ощущение реальности.

Я покачала головой. Нет, конечно. Он не хотел его убивать. Он вообще не мыслил такими категориями. Детлеф не был в его голове, а я была. Не было там ничего про желания, про ссору, про месть или еще что-нибудь такое. Только хаос.

Не знаю, что увидели бы операторы во время битвы при Караге, но наверняка что-то похожее.

Свои мысли я оставила при себе. Я все еще была уверена, что нас слушают, и, если я начну болтать, кто-то может удивиться, что я слишком много знаю.

Мы залезли на нашу платформу, и машина тронулась. Ехать было недалеко, минут десять. Иногда, Коди говорил, Хольт в качестве разминки заставлял их бежать до самого полигона. Я прислонилась к плечу брата. Хотелось спать, но я боялась закрывать глаза и просто смотрела в пространство, прокручивая в голове все, что случилось.

На базе Коди и Детлефа сразу отправили в учебку – они должны были отработать обязательную дневную программу активности, а Эрике Хольт велел проводить меня в желтую зону.

Я мало обращала внимание на происходящее вокруг. Мир снова стал каким-то искаженным, словно я смотрю на него через стеклянную стену, и я сорвала веточку полыни, размяла ее в пальцах и на ходу вдыхала горьковатый запах. Из задумчивости меня вывел голос Эрики.

– Почему лаборантка дала тебе сигарету? – спросила она резковато.

– Завидуешь? – усмехнулась я.

Эрика злилась, и я подумала, что я сейчас не в том состоянии, чтобы еще больше ее бесить. Лучше ответить правду.

– Она видела, как я делаю всякое, чтобы прийти в себя. Трусь щекой о стену, глажу асфальт, нюхаю полынь. Сигарета тоже работает. – Я помолчала и все же решилась задать вопрос: – А ты как возвращаешься в реальность? Ну, после того, как побываешь в чьей-то голове?

Эрика вскинула голову.

– Трахаюсь с твоим братом, – ответила она резко.

Ну и пожалуйста, подумала я, хотя сильно в этом сомневалась. Что-то их с Коди, конечно, связывало, но вряд ли это.

Не дождавшись от меня реакции, она снова задала вопрос:

– Ты правда подключилась без стимулятора?

– Правда. Его не успели привезти.

– Зачем? – Эрика остановилась и посмотрела на меня. – Зачем ты вообще согласилась? Ты тупая? Или ты самоубийца? Или ты не понимала, что с тобой происходит?

– Хольт приказал.

Эрика покрутила пальцем у виска.

– А ты не могла сказать, что у тебя не получается?!

– Времени было мало. А он сказал, что мы это можем. Что ты можешь. Это правда?

Эрика помолчала.

– Я смогла один раз, – сказала она наконец, и голос ее звучал без прежней неприязни. – В лаборатории. Сначала они снижают дозу стимулятора, а потом пробуешь подключаться чистой.

Она снова замолчала, и я уже думала, что на этом разговор окончен, но она вдруг призналась.

– Это было очень больно. Думала, мозг наизнанку вывернется. И я так ничего тогда и не сделала. Даже не смогла передать цифры.

– Да, мне тоже не понравилось, – кивнула я.

– Но ты же его все-таки остановила.