Голос Вессема. Радиомолчание

Сержант Хольт помог мне тогда, но я все равно попалась, а если попалась я — то скоро они доберутся и до тебя. Поэтому беги, Коди. Попроси помощи у кого угодно, попроси Петера — он знает, что тут что-то нечисто, пусть он поможет тебе сбежать, это твой единственный шанс, Коди, беги, пожалуйста, беги как можно дальше отсюда!

— Черт, может, ему врача позвать?

— Не надо ему врача. Тихо все.

Когда сбежишь, отправляйся в Гетто, найди Эме, пусть отведет тебя к Ди и Ворону, они помогут снять твой трекер и сделать фальшивые документы, скажи Ди, что мне очень жаль, лучше всего уезжай как можно дальше отсюда, тебя будут искать — сделай все, чтобы не нашли.

— Ты уверена? Выглядит он странно.

Коди, я пришла сюда, чтобы помочь тебе выбраться, чтобы ты не стал чудовищем, как те, что заперты в подвале Вессема. Сейчас, пока они будут искать моих сообщников, пока будут выжидать, чтобы ты чем-то себя выдал — беги. Я не смогла выяснить, чего хочет полковник Валлерт, но он лжет нам, лжет всем, они солгали про террористов в Юстани, и про Овсяную Горку нам тоже солгали, здесь происходит что-то очень плохое, и я думала, что смогу во всем этом участвовать ради нас обоих, я правда хотела, но я не смогла. Я люблю тебя. Всегда помни, что я люблю тебя.

А потом боль перешла в агонию, и я уже ничего не могла ему сказать.

***

Я пришла в себя от того, что на меня вылили ведро ледяной воды. Я закричала, не понимая, где я и что со мной, и тут же услышала окрик:

— Встать!

Мне показалось, что я все еще в тюрьме, и меня словно подбросило — вскочив, я развернулась лицом к стене, и только попытавшись заложить руки за голову, наконец осознала, где я. Я и забыла, как это, оказывается, больно — наручники.

Я ошалело вертела головой, не понимая, что делать, и наконец сфокусировала взгляд на тех, кто стоял на пороге моей камеры. Полковник Валлерт. Карим. Доктор Эйсуле. Доктор Ланге. Два незнакомых мужчины в форме без опознавательных знаков — держат в руках пистолеты, и это не парализаторы.

— Нейроимплант, — коротко сказал полковник Валлерт, обращаясь к доктору Эйсуле.

— А я вам говорю, что я отказываюсь работать в таких условиях! — сказала она раздраженно. — Пациент должен быть зафиксирован, и мне нужен ассистент, и здесь, простите, воняет…

— Работайте здесь! — повысил голос полковник Валлерт. — Юферев будет вашим ассистентом.

— Конечно. Поставьте сюда кресло, обеспечьте стерильность — и я буду работать здесь.

— Плевать на стерильность.

— А на мою безопасность? Она может вырваться, а ее несколько месяцев учили убивать, и наручники ей не помешают. Вспомните ту, вторую.

Несколько секунд полковник Валлерт и доктор Эйсуле смотрели друг на друга. Наконец полковник кивнул мужчинам с оружием, и я почувствовала, как меня хватают под руки.

Мы снова поднялись на лифте, черная полоса на стене сменилась на желтую, меня протащили по коридору, странно пустому, а потом я оказалась в комнате, половину которой занимало знакомое кресло с фиксаторами. Мне стало так жутко, что колени подогнулись. Мокрая одежда облепила тело, меня била крупная дрожь — не то от страха, не то от холода.

— Не надо, — прошептала я, глядя на доктора Эйсуле.

Пожалуйста, поспорь еще немного с полковником Валлертом, ты же его не боишься, убеди его не делать этого со мной!

Не обращая на меня внимания, она выглянула в коридор и рявкнула:

— Ольга!

Через несколько секунд появилась Олли — взъерошенная, заспанная.

— Спишь на дежурстве? — процедила доктор Эйсуле.

Олли помотала головой, потом заметила меня, и лицо ее приобрело растерянное выражение.

— Рета? — спросила она.

— Молчать! — сказал полковник Валлерт, и замолчали все. — У вас две минуты.

— Удаляем имплант, — сказала доктор Эйсуле.

— Обезболивающее… — начала было Олли, но доктор Эйсуле ее перебила.

— Ты же слышала — у нас две минуты.

Я часто дышала, открыв рот.

Фиксаторы защелкнулись, прижимая меня к креслу. Жесткий обруч сдавил голову, так что я не могла пошевелиться. На шею вылилось что-то холодное. Мышцы напряглись, стали каменными, я попыталась выгнуться, отодвинуться, хоть как-то отстраниться.

Я могла думать лишь о том, чтобы не показать, как мне страшно. Сохранить лицо. Не выглядеть жалкой и слабой. В голове звучали слова капитана Северин, которые я подслушала. Можно устроить истерику, а можно держаться с достоинством, вот и весь выбор.

Стояла ночь, и в желтой зоне Коди не было. Не могло быть.

Поэтому, когда доктор Эйсуле прикоснулась к моей шее и начала извлекать имплант, я не боялась, что мой крик его испугает.

Все закончилось быстро, осталась только головная боль, от которой я тихо поскуливала, и ощущение, что что-то течет по моей шее. Меня снова начало трясти от холода, щеки были влажными.

— Проверьте ее имплант, — сказал полковник Валлерт. — С кем она связывалась за последние три часа.

Я открыла глаза. Карим что-то делал, сидя перед монитором, по которому бежали ряды цифр.

— Ни с кем, — сказал он через минуту, повернувшись к полковнику Валлерту. — Последнее подключение — сутки назад, во время тренировки.