Голос Вессема

Голос был мужской, но какой-то неживой. Даже у голосовых помощников речь была больше похожа на человеческую.

— Вы помните, кто вы? Можете себя назвать?

— Капитан Владимир Джехона, командир пятого воздушно-десантного взвода глубинной разведки, личный номер четыре-шесть-шесть-пять-пять-ноль, позывной «джин-тоник». — Отвечал он четко, подробно и совершенно спокойно. Хотя Нико вот тоже не особенно волновался, когда мы в первый раз разговаривали. — С кем я говорю?

— Меня зовут Борген Кару, я занимаюсь нейротехнологическим биомоделированием в компании «НейроКортИнн», отделение в Чарне, — представился Кару.

Не знаю, много ли понял из этого Джехона, но уточняющих вопросов он задавать не стал. Может, ему вообще не нужно было понимать — только спросить. Может, у него такой парт… патр… такая модель поведения.

— Так… Вы осознаете, где вы сейчас?

— В госпитале, — сказал Джехона уверенно.

Впрочем, синтезированный голос плохо передавал интонации. Если это был вопрос, никто этого не понял.

— Нет. — Кару замялся. — Как бы вам объяснить… В общем, с войны прошло довольно много времени. И вы сейчас подключены к специальной системе… Не знаю, слышали вы о технологии «Голос» или нет…

— Технология имитации мыслительной деятельности, использовавшаяся во время производства модифицированных солдат, известных также как Измененные.

Имитации? Почему это — имитации?

— Что-то вроде того.

Кару было заметно не по себе от этого разговора.

— Короче, — перебила я его, — дайте теперь я. Привет, меня зовут Рета, я вообще ни в каком месте не ученый, но это я вас нашла. Вы же военный, да? Значит, должны спокойно ко всему относиться. Так что я вам лучше сразу скажу. Ваши воспоминания скопировали и запихали в чип, а потом мы этот чип нашли и вот сейчас подключили, только не к телу, а к компьютеру. Так что вы не в госпитале. Ну, в некотором смысле в госпитале, потому что тут операционная. Но это не настоящая больница. И вы тоже не очень настоящий. А вы за кого воевали, за Альянс или за Возрождение?

— Рита, это сейчас едва ли имеет значение, — остановил меня Кару.

— Ладно, нет так нет. Слушайте, Джехона, вы меня понимаете? Я говорю, мы нашли в Вессеме ваш чип и подключили. Я не думаю, что вы сойдете с ума от этой новости, потому что вы вроде как и так не очень живой, просто скажите, вы меня понимаете вообще?

— Я понимаю, — подтвердил он.

— Значит, вы были в лаборатории Вессема, да? Вы ее помните? Можете рассказать, что там было?

— В лаборатории, расположенной в природных пещерах и неиспользуемых шахтах под городом Вессем, проводятся работы по биологической и технологической модификации людей, что нарушает закон о трансгуманизме и договоренности, отраженные в Радостокском соглашении.

Говорил он хорошо, я прямо заслушалась. Интересно, этому можно научиться только после смерти? Или у меня еще при жизни получится говорить «стереть данные с жестких дисков» вместо «ничего тут не это самое»?

— Мне также известно, что испытуемые, находящиеся в лаборатории, не были в должной мере информированы о содержании медицинских манипуляций и их последствиях. Доктор Амелия Лукаш, руководитель проекта по созданию модифицированных солдат, целиком несет ответственность за эксперименты на людях, является военным преступником и должна предстать перед судом.

— А я думал, она его девушка, — сказал Ди. — Кто тогда этот В.Д. из ее дневников?

— Это сейчас не важно, — снова влез в разговор Кару. — Капитан Джехона, нам нужны подробности. В чем именно заключались эксперименты? Как конкретно создавались Измененные? Процесс, этапы? Вы ведь все это проходили!

— Наиболее подробные сведения содержатся в записях доктора Лукаш. Внутренняя сеть лаборатории закрыта, однако в случае необходимости я могу передать коды доступа военной полиции.

— Нет уже никакой внутренней сети, — вздохнула я.

— Лаборатория Вессема разрушена?

— Ага. А вы знаете, что там произошло?

— Да, — ответил Джехона и после паузы добавил: — Я ее уничтожил.

Эпилог

2065 год

— Доктор Лукаш?

Амелия подняла глаза от листа ежедневника, изрисованного цветами и завитушками так плотно, что едва можно было разобрать написанное. Выплюнула изжеванный кончик косы.

В дверях стояла Ката, толковая девчонка, но очень уж неуверенная в себе. Вечно смотрит на нее, будто ждет, что Амелия с ней что-нибудь сделает. Надо бы предложить ей перевод в новый центр в Чарне.

— Доктор Лукаш, номер сто двадцать девять… Вы просили сказать, когда поедут на полигон…

Ката замолчала, и Амелия с усилием улыбнулась. Жаль, нельзя просто ее уволить.

— Хорошо, — кивнула она и встала.

— Вы поедете?

От плохо скрываемой радости в голосе Каты она почувствовала раздражение.

— Нет, — ответила она сухо, — с платформы им вслед помашу.

Все они ее боятся, все. Просто некоторые скрывают это лучше, некоторые хуже, а кто-то не может скрыть совсем.

Замолкают, когда она подходит, начинают суетиться, стоит ей войти в лабораторию, засмеяться или пошутить в ее присутствии — такого себе никто не позволяет. Они Измененных так не боятся, как ее!