Голос Ветра

— Здравствуйте, — поздоровался я, вспоминая, как он меня в прошлый раз после этого с лодкой отправил в свободное плаванье, ничего больше не добавил.

Закрыл за собой дверь.

В кабине был круглый стол, вокруг него круглый диван. Воздух очень свежий, вытяжка работала отлично. Прохладно, кондиционер так настроен. Летал запах жареного мяса. Стол был уставлен блюдами, и пил Лялька водку из двухлитровой бутылки.

— Здорово, — пробасил Тарас Лялька. — Садись.

****

Я прошёл к столу, сел на край дивана, Тарас оказался напротив меня.

— Выпьешь? — наливал в пустую стопку водку.

— Нет, — твёрдо ответил я.

— Не уважаешь?

— Не пью. Совсем.

— А что так? – усмехнулся здоровый мужик и вылил из стопки водку себе в стакан. — Не научили у Светы на дне рождении? Всему научили, а пить нет?

— Нет, — спокойно ответил я.

— Обидел женщину, не приехал больше. Говорят, там серьёзные планы на тебя были.

Почему я надеялся, что мы поговорим о Дане и всё? Наивный. Естественно, как только я засветился с его дочерью, он проверил всё и слухи, в том числе. Хотя день рождения взрослой дамы, на котором я пел, как придурок мечтающий понравиться… Понравился. Это чистая правда. Да, пригласили, да заплатили. Не только за то, чтобы спел и на пианино сыграл. Во всей этой истории самое неприятное, что когда Витя Рекрутов подрос, узнал об этом. И растрепал.

Да, там у тёти Светы были серьёзные планы. Хотела протолкнуть меня в шоу-бизнес. Но если только местного разлива, потому что слабовата она звёзды зажигать.

— Где мои семнадцать лет, — усмехнулся Тарас. — Мне б такое счастье в твои годы, я бы хлебалом не щёлкал. Прошёлся бы по безмозглым курам, оттолкнулся бы от них.

— И куда? — разозлился я. — Куда с таким разгоном? В курятник?

Тарас поднял на меня стеклянные голубые глаза. У Даны не такие, у неё серо-голубые, мягкие что ли, а здесь острые, режущие, бездушные. И то что мужик выпил, делало его взгляд жестоким.

Он потянулся к телефону и нахмурил широкие брови.

— Папочка, посмотри, какого мышонка подарил мне Илюша, — прочитал он вслух. — Смотрю на мышонка и думаю, откуда ты взялся Илюша? Тебе от моей девочки что нужно?

Скулило что-то ниже живота, такие как Тарас сказали бы: "очко сыграло, бзданул". В груди что-то оборвалось. Моя задача внешне не показать, что я реально струхнул.

Волосы рукой назад откинул и смело посмотрел монстру в глаза.

— Я хочу жениться на Богдане.

— А ты кто такой?

Я заметил, что он в свою густую бороду улыбнулся.

— Илья Анатольевич Ветров, — недрогнувшим голосом представился я. — Пока в школе учусь.

— Но ты её старше, — продолжил ужинать папа Даны.

— Да, на год. У меня будет квартира, этим летом дадут. Поступать будем с ней. Она на дизайнера я в консерваторию.

— Почему на дизайнера? — нахмурился мужик. — Она хотела стать экономистом.

— Это вы хотели. Она хочет рисовать.

Тарас оторвался от ужина и развалился на диване, растянув мощную ручищу по спинке. Это сколько ж мне жрать надо и качаться, чтобы вот такие руки были? Но в росте я ему не уступлю через пару лет. Я до сих пор рос.

Зачем я мечтал стать таким?

Чтобы Дана не чувствовала разницы?

— А жить на что?

— Я зарабатываю.

Надеялся, что не спросит сколько. Потому что для девочки это ничтожно мало. А ещё если рассказать, что меня подкармливают в этом ресторане и в церкви… Ведь он мог уже это узнать. Я неделю летал влюблённым ветром, а он меня изучал. Но больше всего поразило, что Тарас не заострил внимание на той жуткой ночи, где я реально попал. Для мужиков это весело, залететь к женщинам на растерзание. Только не для меня, который был после этого на грани женоненавистничества. И это самый страшный косяк в моей жизни, если Тарас считает, что это ерунда, тогда не за что цепляться.

— Девочка растёт и запросы тоже, — после раздумий сказал Тарас.

— Когда девочка вырастет, я уже буду зарабатывать. Могу постараться очень хорошо заработать.

— Постарайся, — он пальцем почесал бритый висок. — И кем собрался работать?

— Пока не думал, — обманул я. Если честно, перебрал кучу вариантов. Всё вело в шоу-бизнес.

Жизнь такая штука, что если ты не хочешь жить один, придётся поступиться принципами. Вся наша жизнь сплошная жертва. Не захочу ради неё шевелиться, буду жить без неё.

Это чётко читалось на жутковатой роже Тараса Ляльки.

— Нет. Я… Я не буду выступать на эстраде. Меня шоу-бизнес не интересует.

— Так я тебе не предлагал это, — неожиданно ответил папа, свернув весь разговор в другое русло и разрядив одной фразой всю атмосферу. — Мне тоже не нравится, что мой будущий зять петухом по сцене скакать будет.

Я не выдержал, усмехнулся.

— Богдане сказала, чтобы только меня слушалась. И так было, пока несколько дней назад мой крошка-Мышонок не заявила, что отныне она слушается меня только одним ухом, другим какого-то Илюшу, — он басовито рассмеялся. И смех его казался ободряющим. — Знаешь, что она болеет?

— Да, она мне всё рассказала… Ну, как всё. Я готов взять ответственность. Мне только узнать диагноз.