Голос Ветра

— Узнаешь, — поник головой мужик. — Не генетическое заболевание. Инга отравилась во время беременности, это привело к патологии развития. Дана до четырёх лет не разговаривала. Всё что ты видишь, Илья Анатольевич Ветров, это работа профессиональных врачей. Она не должна так говорить, она не должна так двигаться. С её синдромом люди неуклюжие, движения неловкие. А я видел, как вы сегодня танцевали. И я уже не уверен, что ей правильно поставили диагноз. Не мог я её оставить на Ингу, поэтому, как только начались неприятности, отдал в интернат. Это непростое заведение, там все девочки были больны. И все из богатых семей. Под присмотром врачей и учителей. Она оттуда вышла почти здоровой. Ты справишься. Знать бы только, что без корысти ты к ней подъехал.

— Она подъехала, — улыбнулся я. — Я просто подошёл три месяца назад, Дана на меня не взглянула, а неделю назад сама пришла. Просто она слушала музыку, которую я залил полгода назад в интернет.

— Отец и мать у тебя людьми были. В монастырь твой ездил.

У меня челюсть отвисла. Ничего так, папа подготовился. Думаю, мою медицинскую карту тоже посмотрел.

— Хорошо о тебе отзываются люди, а нелюдей я слушать бы и не стал.

Лялька достал из кармана куртки связку ключей и три пластиковые карты. Одна была банковская, две визитки. Послал мне по столу. Я прихлопнул этот набор рукой.

— Время тебе даю до утра. Пока пляшешь и поёшь, думаешь. Если передумаешь, Каримычу оставишь ключи и карточки.

— Не передумаю, — твёрдо заявил я.

— Завтра поедешь в Москву телефон на карточке есть. Человечек мне по гроб жизни должен, так что поможет тебе. Позвонишь Дане, скажешь, что папа послал и ты поехал, чтобы училась и не прогуливала, а то уже собралась в школу не ходить. На следующей неделе в субботу ей день рождения. Отпразднуем, жить к нам переедешь временно, Ингу не бойся, близко не подойдёт.

Знал? Знал, с кем жил, и не разводился. Это либо любовь, либо выгода непонятная.

— В понедельник в ЗАГС пойдёте, — продолжил Тарас. — Распишитесь. Она возьмёт твоё отчество и твою фамилию. После этого уезжаете в Москву, там переведётесь в ближайшую школу и её окончите. Поступайте, куда захотите.

Он поник, на лице появились десятки морщин, и под это старческое выражение лица, очень ярко стала выделяться седина в его чёрных волосах.

Я тяжело сглотнул, во все глаза смотрел на него. И когда с ним взглядом встретился, понял… Понял, что времени в обрез. Понятливый, можно не пояснять.

Он ещё говорил, объяснял, рассказывал. И я согласился.

Выступал в эту ночь без особого огонька, предупредил Каримыча, что больше не приду и вернул ему деньги. О том, что женюсь, ничего не сказал, попросил, чтобы никто не узнал, что я Лялькой разговаривал.

Именно так сбылась моя заветная мечта. Так изменилась моя жизнь, и я стал мужчиной, на которого была возложена миссия ухода за девушкой, будущей супругой. И улыбка не сходила с губ. Я осознавал, всю ответственность и сложности, но мне казалось, что в любви и во взаимности я всё перетерплю. Уж если один столько вынес, то с Мышонком тем более пренесу.

Домой возвращался в четыре часа утра. Вначале шёл медленно. А потом рванул со всех ног в сторону своего барака. Он горел.

Горел корабль и мосты

Дана

Инга сказала, что я ей больше не дочь, со мной она общаться больше не собиралась. И можно было подумать, из-за Ильи и что я её не послушала в школе. Нет! Потому что я рисовала её в чёрном платье, а на нём было около двадцати оттенков разных цветов, и она не поверила, что я так вижу. Такую безвкусицу она бы не одела, лоскутные платья нынче не в моде. Обиделась.

Все думали, у меня диагноз такой, даже дурой называли, а на самом деле не дура вовсе, отходчивая и зла не держала. Это в родительницу. Она вообще меняла гнев на милость очень быстро, только Инга не любила никого кроме денег, но это уже папа виноват. Нельзя было насильно девушку в ЗАГС тащить.

Это не моя жизнь. Мне больше повезло, у нас с Ильёй взаимная любовь.

У меня нет мамы. Но я бы хотела её иметь. Вот рисовала себе акрилом на холсте. Несложно вовсе. Я мамочке глаза умные придумала и улыбку робкую. Стояла она невероятная красавицы с распущенными светлыми волосами в платье чёрном по колено, что обтягивало идеальную фигуру. Морда Мерседеса торчала. Пока это было всё. Немного тень у туфелек на каблуках накидала, вроде как земля под ногами.

В моей комнате играла любимая музыка. Илья прислал сообщение: «Мышонок, ложись спать, я работаю, утром напишу».

Давно прислал уже за полночь, мне не спалось. Проблема моя была в том, что я увлекающаяся. Вот пришло в голову нарисовать картину, и похоже меня утром будут от неё отрывать, или я отрублюсь у ножек мольберта. Не могла перестать рисовать.

Затянуло!

Мне невероятно нравилось.

Сидела я в мягком спортивном костюме с кошками. Капюшон с ушами накинула на голову. Ноги босые. На тарелочки бутерброды в чашке чай остыл. За окном чернела беспроглядная ночь. Вот в такое безлунную темень красиво небесные фонарики запускать.