Голос во тьме

– А на улице вы возьмете след?

– Конечно, – с раздражением ответил Редферн. – Иначе на кой черт его вообще делать? – Он убрал амулет в карман и обвел пальцем парк: – Есть план этого места? Что там внутри?

Комиссар задумался. Планы парка раздобыл Лонгсдейл, но как попасть в его дом без Джен?

– Что он там, черт возьми, забыл? – пробормотал пироман, выглянув в окно. – Уже смеркается, но все равно – не станет же он устраивать ритуалы на глазах у публики?

– Публика необязательна, – вдруг сказал Натан. – В парке есть всякие беседки, павильоны, эти, как их… ротонды. Ладно, нечего рассиживаться, – встрепенулся комиссар и устремился к двери, на ходу выкликая: – Келли! Бирн! Маньяка засекли около парка. Я туда, со мной десять добровольцев! А вы? – Он обернулся на пиромана. – Ждете фанфар и шелковых ковров под ноги?

– Привычка командовать неистребима, – хмыкнул Редферн и проскользнул мимо комиссара к крыльцу. Детектив Бирн выбежал из квартиры Стилтона и свесился через перила, встревоженно уставив на Бреннона единственный глаз:

– Вы поедете без меня, сэр? С этим?

«Этот» молча пробуравил детектива немигающим, как у змеи, взглядом.

– И еще с десятью добровольцами, – напомнил Бреннон. – Закончи с квартирой, допроси соседей и карауль здесь – напуганная птичка может полететь к гнездышку. Пошли кого-нибудь к Бройду доложиться.

– Сэр, но вы уверены… Маньяк же… вдруг он на вас бросится?

– Не бойтесь, – ядовито сказал Редферн. – Я буду рядом! – и гордо удалился, оставив входную дверь нараспашку. Бреннон поспешил следом и поймал пиромана за руку как раз тогда, когда тот уже угнездился в своем экипаже.

– Я с вами, – невозмутимо сообщил Натан в ответ на грозный, негодующий взор.

Пироман прошипел на чужом языке явную нецензурщину и хлестнул коней. Лошади испустили визгливое ржание, больше похожее на воющий вопль, и рванули вперед так стремительно, что Бреннон инстинктивно вцепился в сиденье.

Не обращая внимания на пешеходов, Редферн гнал прямиком к парку, только ветер в ушах свистел, а полицейская карета безнадежно отстала еще в начале Розмонт-роуд. Натан все пытался сообразить, сколько рабов может быть сейчас в подчинении у маньяка. Чтобы перетащить Лонгсдейла и его пса из Кинтагела в парк, нужно минимум двое, потому что одному не перенести тела из церкви в повозку. Но есть ли еще и третий, чтобы караулить Маргарет?

– Сможете его обезвредить?! – крикнул комиссар, стараясь не думать о том, что будет, если маньяк захватит Редферна.

Пироман в ответ отбросил полу пальто, показав кобуру на бедре.

– Не насмерть! – уточнил комиссар.

– Посмотрим! – отозвался наставник племянницы, но его глаза так дико и предвкушающе вспыхнули, что Натан понял – ему и повод не нужен.

Перед ними мелькнула серая стена парка, затем показались закрытые чугунные ворота. Комиссар едва успел прикинуть, пройдет ли в них экипаж и где взять ключи, как Редферн что-то рявкнул, и ворота снесло, будто кружевную занавеску. Лошади, не сбавляя хода, ворвались в парк.

– Держите! – Пироман сунул Бреннону амулет: лодочка дергалась, как сумасшедшая, тыкая зеленым кристаллом куда-то влево.

– Левей!

Экипаж накренился при резком повороте, и Редферн натянул поводья, заставив лошадей сбавить скорость. Они проскочили мимо пары мраморных девиц (что-то там символизирующих), и Натан попытался сообразить, куда их несет. Впереди стелилась широкая аллея с фонарями, скамеечками и фигурно подстриженными кустами. Амулет натянул цепочку, тыча прямо в кусты.

– Еще левее! – просипел комиссар и невольно зажмурился, когда лошади ломанулись в заросли.

– In ignis! – крикнул Редферн; кусты полыхнули и рассыпались пеплом и угольками под натиском гнедой пары. Экипаж знатно подбросило на бордюре.

– Прямо! Немного левей, – скомандовал комиссар.

Снег брызнул из-под копыт, и Бреннону подумалось, что для того, чтобы возместить порчу газона, кустов и паркового имущества, не хватит его зарплаты и за полгода.

Они пронеслись по газону между двумя рядами величавых корабельных сосен, а потом амулет указал на дорожку, ведущую направо. Редферн гнал, не обращая внимания на то, что подворачивалось под копыта кельпи. К счастью, вспомнил Бреннон, после третьего трупа дирекция додумалась закрыть парк для посетителей. Скамейки, фонари, кусты и клумбы слились в один размытый фон.

– Спокойней! – прикрикнул на пиромана Натан. – Мы слишком оторвались от моих людей!

– Можете спрыгнуть!

Но все же Редферн слегка натянул поводья, дикое мелькание слегка замедлилось, и вскоре комиссар понял, что амулет завел их в старый парк. Здесь иногда сутками не появлялся никто, кроме смотрителей. Дорожки не чистили, кусты не стригли, и чем дальше, тем больше парк напоминал лес. Люди не любили бывать здесь, потому что когда-то это место было частью владений имперского губернатора – садом вокруг его павильона для балов.

– Павильон! – взвыл Бреннон, подскочив на сиденье. – Чтоб я сдох!

Редферн обернулся на него. Глаза пиромана стали еще больше, и он выругался, обложив себя такими эпитетами, какие и комиссар не сразу бы подобрал.