Голос во тьме (СИ)

— Думаете, он несчастный? — фыркнул Бреннон. — Да он, поди, счастлив по уши, что занят любимым делом.

— В университете сейчас преподает доктор фон Брок. Если хотите, я могу попросить его о консультации. Это весьма выдающийся ученый в области психиатрии.

Комиссар поразмыслил. Вообще, если учесть, что полицию консультирует какая–то двуединая сущность по поводу нечистой силы, то от психиатра хуже не будет.

— Спросите. Если он сможет описать похожие случаи, то тем лучше. Еще что–нибудь?

— То же, что и раньше. Несколько синяков на запястьях и лодыжках никак не похожи на следы яростной борьбы. Жертва не сопротивлялась, — Кеннеди наморщил лоб. — Но почему? Я не нашел ни одного известного мне наркотика, следов отравления газом, удушья или удара по голове.

— Меня больше интересует, почему он отрезает по разному кусочку от каждой, да еще и такому маленькому. Ему понадобиться не меньше сотни девушек, чтобы собрать все… весь… — комиссар обрисовал в воздухе женский силуэт. — Ну вы поняли.

— Загадочно, — согласился старичок. — А поскольку он режет уже умерщвленных жертв, ночью, в полном одиночестве, я не представляю, что мешало ему снять скальп сразу с одной, целиком.

Бреннон засопел. По поводу этих вопросов ему следовало консультироваться с Лонгсдейлом, а комиссар не был уверен, что сможет нормально с ним поговорить после того, что узнал.

«А вдруг она ошибается? Вдруг она просто спутала его с кем–то еще? Она ведь так и не смогла объяснить, почему он таким стал».

Другое, впрочем, мучило Натана куда больше — ее слова о том, что для мертвецов невыносим даже ее след. Но Лонгсдейл не может быть мертв — комиссар сам видел, как он оживал! Он дышал, спал и ел, как все люди, не говоря уже о том, что не вонял и не разлагался на ходу.

«Психиатр, — с тоской подумал Бреннон. — Мне скоро понадобится, и видимо, не один. А сразу с санитарами».

Ему еще следовало доложиться Бройду и зайти к Шериданам, чтобы… тут мысль Натана останавливалась. В конце концов, пироман врет, как дышит, что ему стоило наврать и тут? Но, тут же задумавшись над этим, комиссар неохотно признал, что это не так: до сих пор пироман всегда говорил правду.

В итоге, выбирая между докладом Бройду, состоящим из ничего, и визитом к Лонгсдейлу комиссар с отчаянной храбростью выбрал худшее. Он предупредил дежурного, нахлобучил шляпу и вышел в мокрую февральскую метель с мыслью о том, что в Мазандране хотя бы не было этого гнусного снега. А также маньяков–чародеев, пироманов, точащих зубы на невинных племянниц, и всяких двуединых тварей, чтоб им опухнуть…

В доме 86 свет горел по всему второму этажу — Лонгсдейл зарылся в недра своей обширной библиотеки в поисках подходящего ритуала. Бреннон позвонил. Дверь открылась медленно, со зловещей бесшумностью. На пороге стоял пес. При виде комиссара двуединая тварь вопросительно пошевелила ушами в глубине густой гривы. Да как их существование вообще возможно?!

— Денек, однако, — мрачно сообщил Рыжему комиссар, снимая пальто. Животное сочувственно фыркнуло, потерлось боком о ногу Натана и потрусило по лестнице наверх.

Лонгсдейл стоял у стеллажа и, недовольно хмурясь, листал большую книгу в черном переплете. Джен раскладывала по столу какие–то схемы, испещренные непонятными значками. Бреннон громко кашлянул.

— А, комиссар, — без особой приветливости отметил консультант и захлопнул книгу. — К сожалению, пока ничем не могу порадовать.

— Зато я могу. Ко мне сегодня явился пироман.

— Что?! — пронзительно крикнула ведьма, вскинувшись над кипой схем, как змея. Лонгсдейл недоверчиво спросил:

— Тот самый? Но зачем?

— Собственной персоной, — Натан выложил на стол амулет. — Высказал критику по поводу этой штуки.

Консультант залился бледно–розовым румянцем, как школьник.

— А заодно поделился со мной кое–какой информацией. Сядьте.

— В обмен на что? — спросила ведьма. Лонгсдейл схватил амулет, сжал его в кулаке и негодующе воскликнул:

— Взломал! — он уставился на амулет суженными от досады глазами. — Но как он его взломал?

— Сядьте, — с нажимом повторил Бреннон. — Мне нужно ваше экспертное мнение. И твое тоже. И его, — он ткнул пальцем в пса. Зверюга понюхала палец с таким интересом, что Натан поспешил его отдернуть. Консультант опустился в кресло, не отрываясь от изучения амулета; Джен встала за спинкой, скрестив руки на груди и мерцая оранжевым огнем в глазах; пес разлегся посреди ковра и вопрошающе уставился на комиссара.

«Хоть картину пиши», — подумал Бреннон. Похоже, единственное существо, чье внимание ему удалось привлечь — это собака.

Натан кратко пересказал все, что узнал от пиромана. Лонгсдейл по мере повествования все меньше интересовался амулетом, а под конец и вовсе рассеянно постукивал им по ладони, задумчиво слушая смутное описание маньяка, выданное пироманом. Огонь в глазах ведьмы тоже постепенно угасал, сменяясь настороженностью и недоверием.

— Ну? Что скажете? Врет?

Пес вздохнул и помотал башкой.