Голос во тьме

Они перерубили привязи. У остальных, незанятых лошадей тоже — разбегаясь, они внесут хаос в окрестности и хоть немного отвлекут внимание и людей, и исчадий, если те надеялись гнаться за убежавшими. Теперь-то точно не погонятся, пока не сожрут всех солдат Марелла. Голод… Зверский, безумный… Пустота — это голод, не сродни тому, который испытывают живые. И Редгар отлично знал, что поеданием людей голод исчадий не утолить. Но время выиграть можно, а огонь и лошади дадут еще немного.

— Вперед! — скомандовал он.

Они скакали без продыху без малого сутки. Когда лошади — их удалось успокоить не сразу — путались в собственных ногах, всадники сбавляли темп и держали животных шагом. Но не останавливались, пока к следующему вечеру не достигли деревеньки в окрестностях Идвала. Возможно, если им повезет, и их травят без позволения короля Драммонда, здесь еще не ведают о мнимых прегрешениях Смотрителей Пустоты и дадут приют. Другой надежды не было.

Данан в дороге вырубилась почти сразу, привалившись к груди командора. День оказался для чародейки слишком изматывающим. Чтобы она не выпадала из седла, когда его покидал командор, Дей поддерживал чародейку.

Всех мучал голод (самый обычный, человеческий), усталость, боль в пояснице и ногах. Может, поэтому взгляды местных не казались им ни враждебными, ни особо подозрительными. Разве что на гнома поглядывали с интересом — в этой стороне их нечасто встретишь. Но не более того.

— Не найдется ли тут места, где можно остановится пятерым путникам? — спросил Редгар у прохожего.

Тот указал на единственную в поселении таверну. Хозяин оной, когда Ред, переложив спящую Данан в руки Борво, обратился к нему, оглядел их с сомнением. Бойцы тут же напряглись. У Дея непроизвольно сжались губы. Но хозяин только сказал:

— Прямо по соседству две комнаты нынче не найду, господа.

Вперед вышел Хольфстенн, выудил из подкольчужного тайника один золотой, при виде которого глаза хозяина заблестели сильнее монеты, и сказал:

— Нам всего на но… на сутки, но можно какой-то хлев, подсобку или кладовую, разбитую караулку — что угодно, куда влезем мы все?

Хозяин долго присматривался к компании, и гном, наступив на горло собственной натуре, сподобился:

— Утром если соберешь нас в путь, получишь еще один.

— Один? — уточнил хозяин.

— Один, — твердо ответил Хольфстенн. Ему это золото тоже не с небес в руки свалилось.

— По рукам, — согласился хозяин. — Обождите тут, скажу своему парнишке, чтоб перетащил продукты из второй кладовой. Там влезут трое. И за перегородкой — там даже не дверь, увидишь потом — стоит кой-какой инструмент, покучнее составите, и еще столько же места наберется. Матрацы перетащим с коек наверху. Обождите, господа.

Хозяин таверны и впрямь напряг домашних, пособничавших ему в деле, и вскоре Редгар с компанией оказались в каком-никаком укрытии. Он лично скинул с пальца большой серебряник, сказав:

— На лошадей.

Хозяин кивнул: сначала просто, потом взглядом указав на чародейку.

— Девка… она…

— Не похищали, — заверил Ред. — Из-за этого проблем не будет.

— Хорошо. Врач нужен?

Редгар качнул головой:

— Просто спит.

Их обогрели и накормили, оставив в покое. Даже в этой ситуации путники договорились нести охранение. Но, в целом, это была остро необходимая передышка. Кое-как стянув с себя сапоги и хотя бы часть доспехов, они развалились на принесенных матрацах. И даже Дей, которому выпало дежурить первым, вырубился, едва затылком — сидя — прислонился к стене.

Когда Ред открыл глаза, была глубокая ночь, Данан все еще спала. Это всерьез его напрягло: ей всегда будет нужно столько отдыха на восстановление? Остальные были на ногах, они расселись за перегородкой кругом и снова что-то ели. Редгар подсел, схватил первое, что увидел — кусок сыра, потом увидел, плошку с какой-то кашей, засунул ложку с горкой в рот, прикрыв глаза.

— Это ты хорошо придумал, — сказал командор гному, когда кое-как прожевал, — с общим помещением.

Хольфстенн глянул на Реда с досадным любопытством и не удержался:

— Сразу видно, что ремесло наймита ты оставил далеко позади, командор, и в последние лет двадцать всегда путешествовал как член, а то и глава почетного ордена. Не всем так везет, знаешь ли. Сколько тебе лет?

— Пятьдесят два, — ответил Ред. Гном вытянулся в лице.

— По людским меркам едва тридцать пять накрутишь.

— В тридцать два года я выпил свою долю Пустоты. И почти как все из нас, не постарел.

На этом Редгар замолчал, снова увлекшись едой. Он ел и ел до отвала — благо, хозяин таверны позаботился, чтобы её хватало на оголодалых путешественников. Потом, наконец, глянул на Диармайда и сказал одновременно серьезно и зло:

— Ну, давай. Объясни мне. Ты или ты. — Он перевел взгляд на гнома. — Что я там должен был сделать? Чего я от неё хочу, а? Что бы ты, многомудрый Диармайд Барские Штаны, сделал на моем месте?! Скажи мне!

— Ты б потише, командор, она проснется, — вставил Хольфстенн.

— Помолчи!

Ладно, этот ничего не знал, кое-как заставил себя одуматься командор, и снова уставился на лейтенанта;