Голос вождя

– Водки им налей! – рассмеялся я. – По полстакана!

Залпом махнув, парни немного отмякли.

– И как я сразу не догадался! – сокрушенно сказал Николай. – Ведь мы операции 1-й гвардейской танковой дивизии в училище изучали! Первый комдив – генерал Владимир Петрович Бат. А я, попав после училища в часть полковника Бата, даже не задумался о таком совпадении. Подумал, что родственники…

– Виталий Дмитрич, так вы можете перемещаться в прошлое? – уточнил Димон.

– Ну, как перемещаться… – хмыкнул я. – Вернее будет сказать: меня перемещают.

– Кто?

– Хрен знает! – пожал я плечами. – Какая-то неведомая сила. Вероятно, добрая и, вероятно, болеющая за наших. Потому как сейчас матч идет в одни ворота. Когда я только начинал этим заниматься… А точнее – когда вляпался во все это, то результаты Великой Отечественной войны были для Советского Союза, несмотря на победу, просто удручающими: четыре года войны, чудовищные потери – около тридцати миллионов человек.

– Сколько?! – ахнули ребята, как давеча Светлана.

– Да, около тридцати миллионов! – грустно кивнул я. – Это вместе с мирным населением. Но в любом случае наших на войне погибло больше, чем фашистов. Особенно в первые годы войны. Выражаясь высоким штилем, мы платили кровью за командиров-неумех, за трусость, за обучение науке побеждать. Такие вот дела…

После этих слов ребята молча протянули Светлане пустые стаканы. Сморкалова сначала не поняла, чего они хотят, но быстро сообразила и налила им еще по сто грамм. Да, такую страшную статистику оценивать «на сухую» очень тяжело.

– А вы, Виталий Дмитрич, выходит, постоянно туда, ну, в прошлое, мотаетесь? – первым пришел в себя Колян.

– Ну, как – постоянно? Раз шесть уже там побывал! – усмехнулся я.

– А как возвращаетесь? – уточнил Димон.

– Его убивают! – хмуро сказала Светлана. – В последний раз это была бомба! Никому такого опыта не посоветую!

– Вас тоже… с ним? – участливым тоном спросил Николай.

– Всех, кто рядом со мной оказывается – тоже! – пояснил я. – Батоныча… в смысле – Владимира Петровича два раза накрывало!

– Так вы сейчас, Виталий Дмитрич, судя по вашей форме и броневику во дворе, снова ТУДА собираетесь?

– Так, собрались уже… Два дня назад Сталин позвонил снова. Мы со Светой сразу выехали, ожидая, что нас вот-вот перенесет в прошлое. Я кучу документов собрал, чертежей разных, Светлана лекарств накупила и прочего по медицинской части, чтобы бойцов лечить. Но… что-то не сработало. Второй день кукуем…

– Виталий Дмитриевич, – медленно проговорил Николай, – а можно и нам с вами?

Димон посмотрел на меня и быстро закивал головой. Согласен, мол.

Я как-то даже расслабился. Везет же Батонычу на друзей! Верных, преданных и стойких. Нет, я себя не включаю под это описание, хотя вроде как тоже руку приложил к спасению генерала. Но я ж скромный…

– Можно, – улыбнулся я, – отчего нет? Места в «бардаке» хватает.

Парни оживились. Я ощущал в них недоверие, но оно было каким-то остаточным, что ли. Человек не может уверовать в чудо, ежели оно ему не явлено.

– А чего ваш «бардачок» без пулемета? – поинтересовался Димон.

– Привет! – удивился я. – Нельзя же!

– Да я понимаю, но… Как же это – на войну, и без КПВ? У вас же КПВТ стоял?

– Он самый. Да нет, я бы с удовольствием, только вот крупнокалиберные пулеметы в магазине не продаются.

Димон с Коляном переглянулись.

– Почему?

– Как почему? – Я натурально завис, не понимая, как объяснить парням, что в их счастливом социалистическом мире невозможно купить пулемет за две бутылки водки у пьяного прапорщика. Ввиду отсутствия самих прапорщиков и наличию строгого учета и контроля.

– В обычных оружейных магазинах КПВ, конечно, не продаются. Но мы достанем! – уверенно заявил Димон.

– Купите? Если что, деньги у меня есть…

– Ваши деньги не понадобятся, – замотал головой Димон. – Там… Коля, объясни!

– Собственно, сам КПВ продается только организациям! – спокойно сказал Николай. – По безналичному расчету. В продажу он поступает как «Самозарядная винтовка для промысловой охоты на крупного зверя»[55].

– Для стрельбы по слонам, прячущимся за бетонными заборами? – пошутил я.

– Нет! Для промысловой охоты на китов! – огорошил Николай. – В КПВ снимают пару деталей, чтобы он не стрелял очередями, и получается самозарядное ружье крупного калибра. В каталоге я еще и ПТРС[56] видел, под тот же патрон, но они раритет, их с производства еще в 42-м сняли и повыбили за войну, их только коллекционеры и покупают – цена как десять КПВ.

– Вот оно как! – восхитился я. – Ну, тогда… Давайте, парни, покупайте!

– Виталий Дмитрич, ваша подпись на официальном запросе понадобится, я его составлю и пошлю на склад, с которого такие ИЗДЕЛИЯ реализуют. Ну и потом, когда они счет выставят – напишите служебную записку в бухгалтерию, чтобы оплатили. Вы ведь у нас из высокого начальства один остались.

– Изделия говоришь? – Я задумался. – А там, случайно, нельзя десяток автоматов приобрести и пару легких пулеметиков?