Голос вождя

Тут же застучал РПК, пройдясь длинной, во весь «бубен»[60], очередью по тентам грузовиков и мотоциклистам. И вновь солидно «выступил» КПВ — концевой танк, уже почти довернувший в нашу сторону орудие, мгновенно вспыхнул, как облитый керосином стог сена. Однако выстрелить вражина успел — снаряд рванул метрах в двадцати от нас, и по броне коротко простучали осколки и комья земли. Я машинально взглянул на приборы: давление масла в норме, температура охлаждающей жидкости не растет — значит, движок не задет.

А на шоссе тем временем творилось нечто похожее на бразильский карнавал с элементами спортивного праздника — немцы поодиночке и группами бегали в разных направлениях, похожие в окровавленных мундирах на танцоров самбы. Укрыться за своей техникой от огня КПВТ оказалось невозможно — БТР «Ганомаг» с их противоосколочной броней тяжелый русский пулемет пробивал насквозь, как картонные ящики, — от капотов только железяки летели, а что творилось в кузовах «Опелей»… 14,5-мм пуля не пробивает человеческое тело, она его разрывает. На куски. Щедро заливая все вокруг кровью.

— Что, европейцы долбаные, хреново вам? — шептал я себе под нос, стараясь одновременно следить за тем, куда еду, и за творящимся на узком шоссе. — Ну, так мы вас не звали!

Впрочем, игра шла не в одни ворота — немцы тоже не молчали, огрызались как могли, вот только их MG-34 были для нас не страшны — пули бессильно звякали по броне БРДМ.

— Димон! — крикнул я бортовому стрелку. — Бей по «Опелям»! Колян — по бэтээрам веди огонь! Выбивай «броню»!

— Есть огонь, тащ командир! — азартно орал Николай, манипулируя джойстиком. Стабилизированный в двух плоскостях пулемет показывал чудеса меткости — ни одна пуля не ушла «за молоком». Пули КПВТ оставляли в бортах бронетранспортеров такие дыры, что голова пролезла бы, разбивали стальные колеса гусеничной ходовой части и рвали на части личный состав, пытавшийся спрятаться от возмездия за своей хлипкой «броней».

Но вот Димону приходилось сложнее, поэтому я еще притормозил, и очередь из РПК прошлась по относительно целым грузовикам. Два «Опеля» загорелись, мимоходом Дмитрий подстрелил парочку мотоциклистов. Какой-то «Кюбельваген» решил дать деру и развернулся на шоссе — три или четыре пульки прилетели ему в «спину» и вышли в кабине, забрызгав стекла красным.

— Кажись, все!!! — крикнул Колян. — Техника противника полностью уничтожена. Тащ командир, разрешите добить личный состав?

— Отставить личный состав! — Я вовремя вспомнил про вторую колонну, идущую в километре позади. — Прекратить огонь! Уходим! — крикнул и прибавил газу, выискивая в сплошной стене деревьев хоть какой-то просвет.

Повезло — метров через сто я наткнулся на узенькую проселочную дорогу с узкими, наезженными тележными колесами колеями, заполненными густой глиной. Нам на состояние дорожного полотна было, в общем, плевать — «бардак» может спокойно по размокшей пашне переть, остановить нас могли только относительно толстые деревья. К счастью, таковые нам не попались, и мы спокойно и даже немного вальяжно удалились с места побоища.

— Тащ командир, разрешите доложить! — обратился ко мне Колян, когда мы отъехали от шоссе на пару километров.

— Докладывайте, тащ лейтенант! — разрешил я, улыбаясь, — уж очень быстро с Николая слетел весь его «секретарский» лоск, из-под которого проступил профессиональный вояка.

— По данным записи СУО, огнем бортового оружия уничтожено: два средних танка противника, четыре полугусеничных бронетранспортера, шесть грузовиков, восемь мотоциклов, пятьдесят шесть человек личного состава. Еще тридцать девять человек личного состава противника уничтожено предположительно. У нас потерь и повреждений не имеется, израсходовано сто пятьдесят три патрона к КПВТ, двести двадцать семь патронов к ПКТ. Доклад закончен!

— А я всего два «бубна» успел расстрелять! — по-простецки сказал Димон и нервно хихикнул: — Человек пятнадцать завалил!

— Благодарю за службу, товарищи! — предельно серьезно сказал я. Играть так играть, у пацанов сегодня реально первый в жизни бой. Я вспомнил свой первый бой в предгорьях Кавказа: после его окончания вот таким же слегка растерянным, слегка восторженным болванчиком полдня проходил, под улыбки старших и опытных товарищей, включая бравых сержантов из моего взвода. Эх, мне бы сюда тех Коляна и Димона, которые вторую чеченскую прошли, — они бы не по записи электронного устройства врагов посчитали, а по отрезанным ушам. Да еще бы сейчас разных трофеев натащили, от перочинных ножиков до видеомагнитофонов! Впрочем, что-то меня в сторону отнесло — откуда у немцев возьмутся «видаки»?

Чтобы гарантированно выйти к своим, надо проехать на восток около пятидесяти километров — здесь и сейчас четкой линии фронта не существовало, фактически генерал Бат вел вдоль шоссе арьергардные бои, постепенно смещаясь к Бобруйску. Не было никаких оборудованных позиций, а фронт узнавался не по окопам с нейтральной полосой, а по череде боев, то затухавших, то разгоравшихся снова. Немцы наступали, мы огрызались, отступали, то и дело контратакуя.