Голос времени

Меня едва полуживую
Везли из клиники домой.
И дочь, склонившись надо мной,
Мне руку гладила худую.

Смотрела я в её глаза

И за неё переживала,
И как-то очень даже зря
Ей невпопад одно сказала:

«Все будем «там» – придёт лишь срок,

Вот мой почти совсем истёк».

В больнице я дней двадцать ли

Жила на краешке земли.

Кроватей старые пружины

Терзали всем бока и спины,
Но всё ж обед был неплохой:
Куриный суп и хек с крупой.

Врач с анорексией слегка,

(Ввалились щёки и бока)
Теряла папки на бегу,
Склоняясь к столику в дугу,
Подозревала в нас «врагов»,
Ответ один на всё готов:
Не замечая всех проблем,
«Худеть, худеть», – твердила всем.

Моя соседка справа – Таня

Шептала мне: «Я здесь в изгнанье», –
Почти не ела, не спала,
Молилась каждый день с утра,
Но становилась всё слабей.
Мы, чем могли, делились с ней,
И даже тихий разговор
Переносили в коридор.

Спросила раз от Тани тень:

«Скажи, какой сегодня день?»

Палата номер восемнадцать

(Нам повезло – не номер шесть)
Могла казармой показаться,
Где дисциплина, словно «жесть»,
Всем: спать, вставать, колоться, есть…

И лишь во дворике усладу –

Часовню видели в окне.