Голос Вселенной 1991 № 12

Юрий Петухов

Гильотина

– Новенького привезли! – раздался восторженный вопль. Особого интереса ЭТО сообщение не вызвало. Но по больничному коридору туда-сюда заходили люди в серых пижамах и халатах. Люди с навсегда застывшими на лицах гримасами смеха, страха, боли, ужаса… И не было в их стеклянных глазах ни любопытства, ни малейшего интереса к происходящему.

– Новенького привезли!

Лезвие гильотины с визгом полетело вниз и голова, отсечённая от мира сего, упала в ящик, глухо стукнувшись о деревянное дно. Крышка тут же захлопнулась, и в ящике воцарилась густая спасительная темнота.

Раздражение осталось там, га свету в том мире… На смену ему пришло состояние полного покоя. ЕЙ, голове было уже наплевать, кого там привезли и что там вообще делается.

Тело осталось там…

– Новенького привезли!

Из артерий фонтаном хлестала кровь, заливая всё вокруг и попадая брызгами на проходивших мимо. Кое-кто боязливо ёжился и сторонился огромной красной лужи, но многие просто не обращали на неё внимания и шли по коридору, оставляя кровавые отпечатки ног.

Мало-помалу кровь перестала течь. Ему стало немного легче, но внешний мир ещё давил своей массой. Яркий свет и тихий, но настойчивый шелест шагов вызывали тупое раздражение. – Он встал, сделал пару шагов и, поняв, что на ногах ещё держится, пошёл.

– Кто это?

– Хороший парень, дайте ему закурить!

Послышался звон разбитого стекла.

– Зачем стёкла бьёшь, придурок?! На вязки его!

– У него же головы нет…

– Заткнись! На вязки, и в четыре точки два раза в день.

Он шёл по коридору, натыкаясь на стены, углы и поворачивая назад. Ему было всё равно куда идти, лишь бы убраться от света в тень. Он не хотел умирать в лучах прожекторов, эта смерть казалась Ему тяжёлой и мучительной, как впрочем и сама жизнь, в которой Он всегда стремился в темноту. Но теней не было…

Рядом раздался бессмысленный лепет. Кто-то злобно рассмеявшись подставил Ему ножку и он, потеряв равновесие, упал в густеющую тёплую лужу крови.

Прямые и острые лучи света, как раскалённые добела кинжалы, беспощадно кололи и резали распростёртое в кровавой луже тело. Царство света не знало боли и жалости и не скупилось на расправу.

Было нестерпимо больно и горячо, силы были на исходе; встать и идти Он уже не мог. Оставалось лежать и ждать смерти.

А смерть была уже рядом; отчаянно борясь с лавиной света, она подступала всё ближе и ближе.

Смерть, страх к которой Ему пытались внушить с детства, была прекрасной женщиной, от которой веяло тишиной и покоем.

Она приветливо улыбалась Ему и нежно обнимала спасительной прохладой. И не в силах больше ждать, Он тянулся в Ней каждой клеткой своего слабеющего тела, в котором не оставалось больше ничего кроме воли и сумасшедшего желания, и трепетал при мысли о том, что теперь Он будет с Ней…

С прикосновением её губ боль и раздражение исчезли, отвалились пластом и рассыпались в прошлом, как гнилая короста. Мощный свет потух и наступила темнота.

– Как жаль, что это только сон…

На утро следующего дня труп вынесли на задний двор и свалили на мусорную кучу.

Со всех сторон, изо всех дыр тут же повылезали облезлые псы, и с голодным урчанием принялись рвать щедрую подачку, моментально перекусывая друг другу горло за каждый кусок.

Метро

– Граждане пассажиры! Находясь на эскалаторе, стойте справа, проходите слева, не заступайте за ограничительную линию…

Малец, всё-таки не удержался на ногах, потерял равновесие и плюхнулся попой на ступеньку.

– Эва, как тебя развезло… Делать нечего, – я повернул ручку остановки эскалатора и, решив не вылезать из будки, стал ждать.

Секунд через десять малец поднялся на ноги. Миновав гребёнку, он остановился, свистнул, помянул какую-то бл… и поплёлся шатаясь из стороны в сторону.

Наверху, где-то на середине линии, болталась кучка граждан различного вида и сословия. Они топали пешком по стоящему эскалатору, чем явно были недовольны. Косо поглядывая на меня, они грязно ругались. Я заскучал.

Позвонили из машинного отделения.

– Ну, что там ещё?! – рявкнула трубка.

Получив исчерпывающий ответ, машинное загудело, ступеньки тронулись и снова поехали вниз, уползая под гребёнку.

Недовольные граждане успокоились, доехали донизу и, как все нормальные пассажиры, пошли куда-то. Но нашёлся, однако, один с нестандартным мышлением.

Как всегда бывает, в подобных случаях, уникум подрулил к моей будке петушиной походкой, свирепо сверкнул очками в чёрной роговой оправе и открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь гадкое, «Воевал, наверное», – подумал я и, отмахнувшись, сказал ему: «Свободен».

– Ты на меня не маши! – заклекотал ветеран в роговых очках. – Почему не предупреждаешь, когда останавливаешь эскалатор!?

Ему явно не терпелось побазарить. Ну что ж, сам напросился…

Я вылез из будки, взял ветерана за хобот и подвёл его к гребёнке.

– Видишь ли ты, старик, эту железку? Он опешил.