Голос Вселенной 1996 № 1

И праведники обретут Рай навеки, и грешники будут навсегда низвергнуты в ад, куда их засосет всепожирающая тьма, которая снизойдет на землю, из которой не будет выхода, ибо ад будет отдан во власть дьявола и станет другой реальностью никак не связанной с миром и с пространством, которое заключит его в себя. Все концы будут обрублены и навсегда. И только тогда, по завершении всего этого великого процесса, заработают со страшным скрежетом, которого никто, к счастью, не услышит вне этой тьмы, чудовищные механизмы жутких конструкции ада, т. е. вступят в действие орудия физического воздействия. И грешники начнут свой великий и страшный процесс познания немыслимых сейчас для нас пыток и мучений, невообразимых страданий, который будет продолжаться вечно. Тогда и раздастся в бездонной тьме плач и скрежет зубов, которые не заглохнут вовек. И тогда же возликуют в Раю праведники, души которых, пребывая там до Суда и испытывая несказанный восторг и ликование, наслаждаясь, счастьем, покоем и блаженством, обретут и все телесные радости, которых были лишены до того. Таким образом Ад и Рай, которые существуют сейчас гипотетически, т. е. духовно, после Страшного Суда обретут физическую реальность и завершенность.

Тьма, которая нас окружает, тьма нашего мира, которую мы видим, это еще не Тьма. Тьму внешнюю, куда будут ввергнуты негодные и отвергнутые Богом, нельзя увидеть извне физическим зрением. Увидеть ее можно лишь изнутри, самому угодив в ад, или подсознательно, что не даст о ней полного впечатления, или невероятным образом вывернув Черную Дыру наизнанку (что приведет к образованию ее противоположности, т. наз. квазар), но это не под силу ни одному существу, обитающему в 4-х мерном мире. Тьма, которая заключена в коллапсаре, стянутая в точку с огромных пространств нашего мира, и есть та самая «тьма внешняя», о которой сказано в Библии и значения которой никто не может понять. Не та тьма, что ночь, а миллиарды ночей, спрессованных в одну, не та тьма, что царит в пещере, куда не проникает луч света, не та тьма, что разлита в подвале или в гробу, не та, что рассеяна в космосе, как пыль, а та тьма, именно внешняя, которая не от мира сего, ибо она вне его, хотя и является его частью, неподвластная нашему немощному разуму, своей бездонной и беспредельной чернотой, ненасытная и внушающая ужас, ибо, будучи заключена в ничтожно малом объеме будет способна пожрать все, до чего дотянется паутиной щупалец своей гравитации, как муравей, пожирающий стадо слонов. Эта тьма сотрет наш мир в День Гнева. Эта тьма и есть ад.

Внутреннее устройство этой тьмы, т. е. ада, не просто сложно и не просто ужасно, оно немыслимо сложно и ужасно. Мне явились клубки чудовищных переплетений спиралевидных туннелей, местами тонких, как паутина (ближе к центру), или имеющих чудовищные утолщения в местах, близких к краям. Ни начала, ни конца у них нет. Когда они, как слоновые хоботы, втянули в себя всех грешников, оставшихся в накрывшей мир тьме, они сомкнулись навечно, перекрутившись кольцами, подобно ленте Мебиуса, соединившись не плоскостями, а объемами так, что пространство и время внутри них оказались замкнуты. Время там течет неравномерно: чем ближе к центру, тем гуще и плотнее кольца спиралей, тем быстрее скорость вращения по ним тел грешников, тем быстрее (для стороннего наблюдателя) там бежит время, тем дольше и тяжелее их страдания. Одна секунда нестерпимой боли может быть растянута там на миллионы лет. Характер боли там так же иной, нежели на Земле. Я видел такие невероятные пытки и муки и реакцию на них, которые в этой жизни, в нашем мире, совершенно невозможны, а если бы и были возможны, то ни один человек не смог бы до них додуматься и, тем более применить, что подтверждает то, что ад – порождение не человеческого разума и не человеческой воли.

В центре ада, где размещены самые великие и страшные грешники и негодяи всех времен и народов, времени просто нет, если понимать под временем то, что мы сейчас понимаем. Там в ядре Черной Дыры царит вечность. Ощущения боли в аду, как я понял, многократно обострены, так, что, к примеру, обыкновенный укол булавкой причиняет грешнику в аду такие мучения, которые испытал бы человек нашего мира, если бы вошел в огонь. Но чем ближе к центру, тем эти ощущения сильнее, в тысячи, в миллионы раз. И эти ощущения никогда не притупляются, скорее наоборот. Ни один человек не способен даже представить себе, что такое реальный ад, какие уму непостижимые муки и страдания испытывают там грешники, как бесконечно долго длится этот кошмар – вечно. Человек и не может этого вообразить. Кто может понять (а не объяснить), что такое нестерпимая судорога боли, протянувшаяся в вечность, если сама вечность для смертного – понятие субъективное? Может быть, я – единственный человек на Земле, который имеет об этом хоть какое-то, бледное и подернутое туманной дымкой представление, которое я получил за одно, промелькнувшее в моем подсознании, как молния, мгновение.