Голос зверя. Дикая история хеви-метала

Единственным реальным соперником The Beatles за место самой большой группы в мире в 1960-х была противоположно другая группа. The Rolling Stones начинали как блюз-группа. Вопреки артистической неугомонности «битлов» они оставались довольно традиционными на протяжении большей части своей карьеры. Но в то время как «битлы» представлялись своим руководством как «нахальные, милые парни»[36], «роллинги» создавали более зловещий и бунтарский имидж. Пока «битлы» пели: «Я хочу держать тебя за руку», «роллинги» требовали: «Давай проведем ночь вместе». В «роллингах» было что-то более взрослое. Они были менее популярны. Но тоже добились успеха в Америке. «Британское вторжение» проложило путь последующему развитию хеви-метала.

Несмотря на успех этих двух титанов в Америке и последующий экспорт англичан в качестве товара, самая британская из всех британских групп так и не уехала за Атлантику в 1960-е, – The Kinks.

Пока «битлы» пели бесконечные вариации на тему «я думаю, это хорошая идея, если бы ты и я гуляли друг с другом», а «роллинги» – «я думаю, это хорошая идея, если мы с тобой займемся сексом», «кинксы» рисовали яркие картины местной английской жизни. Они гордятся тем, что написали величайшую поп-песню всех времен – «Waterloo Sunset». И, вполне возможно, это была первая песня в стиле хеви-метал.

Дэйв Дэвис был сердитым молодым человеком. Его отношения с братом Рэем, фронтменом и вокалистом The Kinks, были бурными. Рэй производил впечатление хулигана, гения-эгоиста, бандитского поэта. Но у Дэйва тоже был вспыльчивый характер. Дэйв был тихим, чувствительным, но его двигало братское соперничество, более естественное и реальное, чем у Леннона и Маккартни. У Дэйва что-то было в голове. Он был глубоко недоволен вежливым, чистым, мерцающим звуком (типа как у Shadows), производимым английским усилителем. Он хотел, чтобы его гитара рычала. В итоге он поднес лезвие бритвы к своему маленькому усилителю Elpico, порезал бумажный диффузор динамика и издал поразительный лай, который слышен на «You Really Got Me»:

БА-ДА-ДА БА-ДА! БА-ДА-ДА БА-ДА!

Рифф хлещет сквозь микс, как лезвие бритвы Дэйва. Слушая в наушниках, действительно можно услышать стук сломанного динамика. Звук гитары подтолкнул Рэя к более агрессивной вокальной передаче. Смена тональности вызывает у слушателя чувство эйфории, активируя экстатические гормоны мозга, и к моменту соло Рэй оргазмически кричит: «О НЕТ, НЕТ!» И мы готовы. У хеви-метала есть прошлое. Стрелки наконец повернули к одиннадцати.

Увы, The Kinks так никогда и не притерлись к Америке. Их первый тур по Штатам был омрачен драками на сцене, спорами с представителями профсоюзов и в конечном счете внесением в черный список Американской федерацией телевизионных и записывающих артистов. Запрет означал, что они упустили пик интереса к британскому рок-н-роллу, и, по словам Рэя Дэвиса, Америка упустила группу на пике их существования. Но не все было плохо. Когда американский рынок оказался отрезан, они сосредоточились на более уникальном английском звучании. Их божественный альбом «The Village Green Preservation Society» пошел вразрез с рок-н-роллом в пользу гораздо более интересного, узкого стиля повествования. Но своими ранними партиями пауэр-аккорда они установили стандарт, который все остальные группы попытаются достичь в будущем.

Настоящая рок-н-ролльная тяжесть – переход к рок-музыке, а затем к хард-року – возникла в Лондоне. The Kinks напрямую повлияли на The Who, группу, которая в середине шестидесятых наиболее последовательно обладала реальным звуковым весом.

The Who представляли собой странную комбинацию чувствительности художественной школы (Таунсенд) и агрессии уличных бандитов (остальные). Этот план продолжился через развитие хеви-метала и панк-рока, что, возможно, лучше всего иллюстрируется выраженным желанием Генри Роллинза из Black Flag, чтобы его считали «поэтом-воином».

Рифф для «My Generation» стоит отдельной книги. Он огромный. Колоссально. Намного больше, чем он того заслуживает. А потом басовая пауза. Гитары по-прежнему звучат, как у The Beatles.

Но именно невероятно агрессивный, насмешливый вокал Роджера Долтри действительно возвышает песню с точки зрения ее тяжести. Это гнев, который нельзя было услышать в мейнстриме до тех пор, пока панк не развалился в 1977 году.

Но настоящая история раннего The Who была амфетаминами. Говорят, что заикание в «My Generation» – это впечатление от модификаций скорости. По словам Пита Таунсенда об «I Can’t Explain»: